Мирный гневный марш

В городах России прошли Марши материнского гнева, сообщает Радио «Свобода». Поводом для проведения акции стали уголовные дела против Анастасии Шевченко в Ростове и против Лии Милушкиной в Пскове. Наиболее многочисленным стал несогласованный марш в Москве, по оценкам МВД, в нем приняли участие около 400 человек. По другим оценкам, в том числе по оценке корреспондента «Полит.ру», московская акция собрала примерно 1000-1500 участников.

Наиболее жестко полиция вела себя в Санкт-Петербурге. Собравшихся призывали разойтись, протестующие меняли маршрут марша. В результате задержали восемь человек, двое из которых, по уточненной информации, смогли сбежать из автозака, сообщает «ОВД-инфо». По информации телеграм-канала «Помощь задержанным СПб», одного из задержанных отпустили со штрафом за отсутствие регистрации, трех задержанных отпустили с обязательством о явке. Мария Кожеватова и Светлана Уткина оставлены в отделах полиции на ночь.

В Москве полиция задержала несколько участников движения «SERB», провоцировавших протестующих на политические лозунги и агрессию. Кроме того, были задержаны вступивший с ними в драку Михаил Кригер и Максим Пряхин. После того, как на Михаила Кригера и Максима Пряхина были составлены протоколы по статье 20.1 КоАП (мелкое хулиганство), их отпустили из полиции.

Кроме того, полиция задержала участников «Марша материнского гнева», которые после мероприятия пошли на Пушкинскую площадь, где стали в формате одиночных пикетов проводить акцию «Они достали», сообщает «ОВД-инфо». Шестерых задержанных, которых доставили в ОВД по Мещанскому району отпустили после проведения беседы. На Дарью Полюдову составили протокол по части 8 статьи 20.2 КоАП (повторное нарушение правил проведения мероприятия), на Егора Гудкова составили протокол по части 5 статьи 20.2 КоАП (нарушение участником правил проведения мероприятия). Кирилла Котова оштрафовали на 500 рублей по статье о мелком хулиганстве (ч. 1 ст. 20.1 КоАП) из-за конфликта, который возник у него с участником движения «SERB» Александром Петрунько перед задержанием. Егора Гудкова и Кирилла Котова отпустили из отдела полиции.

Своим мнением о результатах «Марша материнского гнева» с «Полит.ру» поделилась депутат Совета депутатов Тимирязевского района, один из инициаторов акции Юлия Евгеньевна Галямина.

Юлия Галямина

Конечно, нельзя пока говорить, что мы полностью отбили право на свободу собраний. Но, по крайней мере, у людей появилось ощущение, что это возможно. Я-то никогда особо не боялась и вообще считаю понятие «разрешенный митинг» антиконституционным. Но многие люди боятся принимать участие в акциях, про которые государство открыто говорит: «Мы против». Поэтому очень важно то, что правительство Москвы, полиция и Росгвардия повели себя в соответствии с Конституцией, показали, что совершенно не обязательно избивать людей, когда проходит мирное мероприятие. Это показало и людям, и правительству, что все возможно, что полицейское насилие на подобных мероприятиях является не вынужденным, а репрессивным, преднамеренным насилием со стороны государства.

Мне очень понравилось, что пришло много людей, по разным оценкам, от тысячи до полутора тысяч человек. Конечно, это не так много, как, например, на митингах против реновации. Но одно дело, когда сносят твой собственный дом, это, по большому счету, шкурный интерес. Другое дело, когда речь идет о чужих детях, когда речь идет о солидарности. Кроме того, акция была объявлена несогласованной. Что незаконно, но, безусловно, снижает готовность людей принимать в ней участие.

Почему наиболее жестко полиция вела себя в Санкт-Петербурге? Ну, во-первых, у них сейчас довольно сомнительный губернатор, с не очень понятным уровнем авторитета. Если он не может убрать снег с улиц, так хоть людей побьет. Во-вторых, в Санкт-Петербурге было все-таки значительно меньше людей, а когда выходит мало людей, это придает уверенности сторонникам репрессий.

Художница Елена Осипова на Марше материнского гнева / фото: Е. Антонов  /газета “Бумага”

Кроме того, важно, что в Москве было очень много организаторов, много людей, кто стал этим заниматься. Там все это в основном делала «Открытая Россия». А к «Открытой России», как и к Навальному, как и к другим открыто политическим организациям, у властей, к сожалению, очень резкое отношение. В Москве акция, конечно, тоже была политической, но она не была политической в том смысле, что была связана с одной какой-то организацией. Это была акция гражданской солидарности, и там были люди с самыми разными политическими взглядами.

Проведя марш, мы, конечно, не собираемся все бросать. У нас уже есть план дальнейших действий. Женщины всегда терпеливы и упорны, и мы продолжим проводить мероприятия. Запланирован марш Немцова, в этом году пройдут выборы различных уровней. Есть ощущение, что политическая жизнь в России потихоньку оттаивает. Предсказать, как это будет и во что выльется, очень трудно, но для себя я сделала выбор, что не буду останавливаться.

Важным итогом марша, на мой взгляд, является не только количество вышедших людей. Важно также то, что на марше звучали не только правозащитные, но и политические лозунги. И при этом людей не били, это очень круто. Мы не просто прошли с мягкими игрушками, как во время прошлого марша матерей. Это тоже было очень важно, потому что в тот момент было чувство, что и этого нельзя. Но в этот раз мы прошли как свободные люди, и это было очень хорошее ощущение.

Своим мнением о результатах «Марша материнского гнева» с «Полит.ру» поделилась тьютор Школы гражданского просвещения, один из инициаторов марша Светлана Игоревна Шмелева.

     Светлана Шмелева

Марш, а в реальности гражданский сход, дал ощущение надежды, на мой взгляд. В Москве вышло около тысячи человек, но какие это были люди! Гражданские активисты, правозащитники, журналисты, адвокаты, писатели, и все они – гражданские практики. В этом смысле очень важно, что мы друга друга увидели. Теперь мы знаем, кому не безразличны судьбы Анастасии Шевченко, Лии Милушкиной и других политзаключенных. Знаем, с кем можно в этих вопросах объединяться. И это небезразличие и желание сказать стоп репрессиям, как мы увидели, есть не только в Москве или Петербурге, но и во многих регионах России, включая Татарстан, Дагестан, Урал.

Кроме того, да, Марш материнского гнева стал очередным шагом защиты наших конституционных прав. Мы имеем право мирно собираться с согражданами и обсуждать общественно-значимые вопросы без каких-либо согласований и разрешений. Полиция вчера, по крайней мере, в Москве вела себя, как и должна. Не арестовывала мирных граждан, и, наоборот, впервые на моей памяти, задержала провокаторов. Не загоняла нас в «загон», как это бывает обычно. Так, что прохожие имели возможность узнавать о требовании и присоединяться. В этом и есть смысл шествия. И подобный выход на улицы должен перестать быть подвигом, а восприниматься нормальной практикой гражданской жизни.

Наши дальнейшие планы — проводить и дальше подобные гражданские сходы с требованием свободы политзаключенным. А кроме того, это могут быть совместные усилия в конкретных делах и судебных процессах — например, написание поручительств за тех, кто находится, на наш взгляд, незаконно под арестом. Также хотелось бы пробовать лоббировать законодательные поправки в память об Алине Шевченко. Потому что невинные дети перемещаются в детские дома или в тюрьмы вместе со своим родителями. А какая нужда отлучать детей от матерей и отцов, если те не совершили особо опасного преступления? Почему нет запрета на арест всех единственных опекунов, хотя бы с отсрочкой до совершеннолетия детей? Именно этого хотелось бы добиться нашим Маршем материнского гнева: амнистии для всех родителей, не совершивших тяжких преступлений, и у кого есть несовершеннолетние дети. Как мы видим, даже домашний арест — очень суровая мера, которая может повлечь непоправимые последствия. Даже находясь рядом со своими детьми дома, но под арестом, ты лишен передвижения, заработка и не можешь вызвать даже Скорую помощь без санкции прокурора. Словом, дети должны быть исключены из борьбы государства со своим обществом. Может быть какой-нибудь депутат нас услышат и проявит такую законодательную инициативу.