Колокол «расчеловечивания» ударил в набат

О саммите «Группы двадцати» в Буэнос-Айресе, а также о двусторонних и многосторонних встречах, что прошли на его полях, написано уже немало. Однако большинство материалов – обзорные, подверженные текущей конъюнктуре. Поэтому самое время посмотреть на итоги глобалистского форума с концептуальной точки зрения основных документов, которые там приняты, — задающей идеологическую рамку Декларации лидеров «Группы двадцати» () и по пунктам расписывающего ее выполнение Буэнос-Айресского плана действий.

Первое, что скрывается за громкой «инновационной», «цифровой» и прочей модной риторикой, — даже не неизменность, а ужесточение курса социальной сегрегации и апартеида, который начинают стремительно переходить в плоскость даже уже не классовых противоречий внутри стран. И не межцивилизационных конфликтов западного ядра мир-системы глобального ультраимпериализма с остальной периферией. Этот курс все более определяется внедрением и насаждением натуральных сословно-неофеодальных различий, при котором касты имущих и неимущих, а также их интересы глобализируются, пересекая границы и отбрасывая всякие национальные особенности и национальную специфику.

Кастам богатых и нищих усиленно пытаются придать глобальную градацию. Это не что иное как вселенское воспроизводство лозунга «поражения собственных правительств» в угоду агрессивно-глобалистскому началу и в ущерб национально-государственному. И в высшей степени симптоматично, что именно с Китая – крупнейшей незападной страны, ввязавшейся в глобализацию на чужих условиях, начинается поистине дьявольский эксперимент так называемого социального «кредитования» или «рейтингования» населения.

Если эта тенденция получит развитие и не будет остановлена хотя бы в тех странах, которые пытаются отстаивать свой суверенитет перед наступлением этого «цифрового апокалипсиса», то Китай окажется лишь «первой ласточкой». И что-то подсказывает, что целый спектр асоциальных инициатив, которые продавливаются действующим российским правительством, — не что иное, как подготовка распространения этой системы электронного тоталитаризма и на нашу страну. Россия без сомнения окажется здесь одной из первых (подробнее об этом здесь).

Кстати, что очень удивляет, так это то, что Поднебесная уже имеет печальный опыт подобных социальных экспериментов, за которые пришлось заплатить неимоверную цену. Речь здесь идет о программе «одна семья – один ребенок», навязанной КНР в качестве непременного условия антисоветского альянса с Западом в 70-х годах прошлого века не без участия и подписания ряда секретных договоренностей с крупнейшими частными олигархическими фондами, в частности, Советом по народонаселению (Population Council).

Отметим, что при его создании в 1952 году финансирование из бюджета США было объединено с частным, олигархическим финансированием по линии рокфеллеровских центров и фондов. Получается, что Пекин того урока не усвоил и готов к новым экспериментам над своими гражданами, которых, выходит, не жалко?

При этом напомним, что положения о депопуляции (не более двух детей в семье) и деиндустриализации (заморозка промышленного производства на уровне 1975 г.) были включены уже в первый доклад Римскому клубу «Пределы роста». Выпущенный в 1972 году, он был распространен в пяти миллионах экземпляров в 20-ти странах, включая Советский Союз.

Документы аргентинского саммита «двадцатки» буквально насквозь пронизаны темой «цифровизации» и «новейших технологий», которые преподносятся под «соусом» «максимальных выгод для экономического роста и производительности труда» (ст.9 Декларации). А также через призму «устойчивого развития», тематика которого вообще вынесена в девиз форума («Достижение согласия в области справедливого и устойчивого развития»), и именно с нее и начинается Декларация (ст.1).

Между тем, именно «цифровизация» и создание «искусственного интеллекта» (ст.9) прокладывают путь к практическому внедрению «социального рейтингования», их просто можно рассматривать в качестве соответственно условия и инструмента этого проекта тотального расчеловечивания путем разделения на касты. И завершения тем самым проекта ЧЕЛОВЕК с переходом в стадию ПОСТЧЕЛОВЕЧЕСКОГО неразвития.

«Устойчивое развитие», как идеология глобализации, соотносится с «цифровизацией» и вытекающим из нее «социальным рейтингованием» точно так же, как соотносятся между собой философский замысел глобальных перемен и вытекающая и основанная на нем их конкретная политическая программа.

Очень показательно, что в Декларации признается, что «переходный период» к новым технологиям (то есть «цифровизация») «создаст трудности для людей, предприятий и правительств». Это признание надо намотать на ус, ибо оно дорогого стоит. Как и следующее за ним и демонстративно шитое белыми нитками предложение преодолевать эти трудности с помощью «мер политики (!) и международного сотрудничества», которые «обеспечат широкий доступ к преимуществам технологической трансформации» (ст.6).

То есть, как мы понимаем, собираются посадить участников такого «сотрудничества» на цепь единой глобальной картотеки, возможности которой будут таковы, что по сравнению с ней детской шалостью покажется даже ожидаемое в рамках ужесточения санкционного режима отключение России от системы SWIFT.

Неужели непонятно, что единственным «ломом против этого приема», лишающего нашу страну при согласии с «цифровизацией» даже жалких остатков суверенитета, является экономический и, разумеется, политический изоляционизм в сочетании с немедленным разрывом всех тайных внешне-управленческих договоренностей 1993 года, заключенных в обмен на «международное признание» ельцинского государственного переворота?! И чем быстрее – тем лучше, пока не стало поздно совсем, полностью и окончательно, хотя поздно «уже» налицо, и делать это было нужно хотя бы вчера, если не позавчера.

Следующий важный момент решений Буэнос-Айреса касается глобализации экономики. Причем, в тексте той же Декларации этому можно отыскать концептуальное подтверждение: «Денежно-кредитная политика продолжит поддерживать экономическую активность и обеспечивать ценовую стабильность в соответствии с полномочиями центральных банков. Налогово-бюджетная политика должна… приводить к восстановлению резервов, оставаться гибкой и способствовать экономическому росту, обеспечивая при этом устойчивость динамики государственного долга».

А можно и упростить анализ, и обратившись к «подвалу» Декларации, вытянуть из него «признательность» авторов документа кому? Во-первых, Банку международных расчетов (БМР), тому самому, которому, не подчиняясь собственным правительствам, подчиняются центробанки. И который через Базельский комитет по банковскому надзору и Базельские соглашения контролирует национальную денежную эмиссию, подчиняя ее правилу «currency board» (валютного комитета). И замыкает масштабы такой эмиссии на объем резервов.

Поэтому в переводе с «птичьего» языка международных чиновников выделенную курсивом цитату из Декларации Буэнос-Айреса следует читать как стремление усиливать внешний контроль над государственными финансовыми системами, лишая их суверенитета путем привязки к резервам и удержания за «причинное место» с помощью внешнего же контроля над их долгами.

Во-вторых, «признательность» авторов текстов итоговых документов саммита адресована Совету по финансовой стабильности (FSB) «двадцатки», который является проекцией другого комитета БМР – по глобальной финансовой стабильности. За что признательность? Очевидно, за сохраняющуюся помощь участникам «эксклюзивных» списков частных глобальных «банков, слишком больших, чтобы лопнуть». Накачивая деньгами извне, их вслед за центробанками превращают в Троянского коня глобализма внутри якобы «суверенных» государств. И какие они суверенные, если не контролируют собственные финансы и банковскую инфраструктуру, завязанную на внешние источники, по сути, безвозвратного «кредитования»?

Еще авторы Декларации и «Плана действий» поблагодарили Международную организацию труда (МОТ), на долю которой вскоре выпадет тяжелая «миссия» убеждения трудящихся в том, что роботизация, отрезающая их от рабочих мест, зарплат и социальных льгот уходящего в прошлое «welfare state», — будто бы в их же собственных интересах. Ну и МВФ, группу Всемирного банка, ВТО, ОЭСР и прочих присных наступающего воинствующего глобализма тоже поблагодарили – как же не порадеть за «родимых»!

Но любопытно вот что: в списке «на поощрение» от «двадцатки» всего двенадцать «номинантов», и ООН в этом списке упомянута по порядку шестой. Эта многозначительная «оговорка по Фрейду» наглядно демонстрирует нам, какое настоящее место отводится этой самой ООН и ее структурам в «табели о рангах» воинствующего глобализма. Если без политеса, то это место «персонала, обслуживающего» интересы финансово-денежных структур, которые в этой «табели» стоят впереди нее.

В тексте документов Буэнос-Айреса еще много «интересного». Например, завуалированная апология внедрения ГМО-технологий в глобальную продовольственную политику, которая все теснее завязывается на интересы трех-четырех крупнейших монополистов, вроде Monsanto, Singenta и некоторых других. Как иначе, например, прочитать пассаж Декларации о «поощрении добровольного (!) использования как инновационных (!!! – то есть ГМО-шных), так и традиционных сельскохозяйственных методов и технологий и обмена ими» (ст.11)?

Особенно «внушает» стеб об «обмене», который оживляет в памяти старый анекдот про лагерь, где первый барак в банный день меняется бельем с третьим, а второй – с четвертым. Случайно ли ВОЗ – Всемирная организация здравоохранения, которой и разгребать последствия монополистических экспериментов по сокращению численности населения с помощью ГМО, – также находится в числе тех, кому «двадцатка» выразила «признательность». А вот ФАО – Всемирной продовольственной организации — в этом списке не наблюдается: недостаточно эффективно, видимо, внедряют там ГМО-технологии, судьбой которых так озабочены давно оторвавшиеся от интересов своих народов лидеры «двадцатки».

Еще интересна «гендерная» тематика (ст.12). Главам государств и правительств, если они суверенны, не в тягость ли заниматься этой, сугубо внутренней проблемой на международном уровне, демонстрируя публичный стриптиз по части внешней зависимости и отсутствия таковых суверенитетов? Кто не знает, внедрение «гендерного равенства», которой доверчивую публику на уровне информационного «поп-корна» пичкают с помощью жареных сюжетов со всякими Femen и прочими Pussy Riot, направлено на разрушение традиционной семьи путем внесения в нее хаоса, смешивающего «роли» супругов и прививающего «толерантность» к нетрадиционности.

Проще говоря, ради того, чтобы перестали рожать и плодиться, хороши все средства, и трудно понять, почему под этим пунктом стоит подпись России, если в нашей стране уже много лет повышенное внимание уделяется положительной демографической динамике? Не хотим «идти поперек глобалистской борозды» и «сплавляем на тормозах»? Так уже не получится отсидеться, и это наглядно демонстрирует климатическая проблематика, где после таких же разговоров, пусть и долгих, перешли от слов непосредственно к делу.

Неужели этого примера мало, чтобы понять, что глобалисты наступают медленно, но неотвратимо, и поставить барьер их притязаниям и посягательствам на суверенитет можно только одним способом – стоять насмерть на каждом клочке родной земли, как под Москвой и Сталинградом?

Что в сухом остатке? Его можно было бы расписать на несколько «фундаментальных» пунктов, а можно простыми словами уложить всю суть в один абзац. И звучать это будет примерно так: полная глобалистская трансформация человечества с его фактической ликвидацией, по крайней мере, в нынешнем виде, вступает в завершающую фазу и из теоретической плоскости переходит в практическую. О том, что это время придет, предупреждалось неоднократно.

И сегодня вопрос поставлен ребром, как летом и осенью 1941 года: быть народам нашей, пока еще ментально общей, большой страны свободными или впасть в порабощение. Время стремительно сжимается, и его почти не остается. И это – главный итог двадцатки, если формулировать его по существу, на документальной базе, а не уходить в сторону досужих сплетен о том, кто кому пожал или не пожал руку, и как на кого посмотрел.

Те, кто подобным образом уводят общественность в сторону от сути вопроса и остроты предстоящего нам всем выбора – либо наивные, прекраснодушные романтики с сильной примесью неистребимого интеллигентского идиотизма, либо отпетые и сознательные враги, решившие «купить» себе будущее с помощью предательства и сдачи страны и всех нас.