Восхитительные птицы

Издательство «Азбука» выпустило книгу Марка Эйвери «Восхитительные птицы». Ее автор, «ученый по образованию и натуралист по признанию» в течение 25 лет работал в Королевском обществе защиты птиц. Выйдя в отставку, он поселился в сельской местности в Нортгемптоншире, но не прекратил писать статьи и книги о природе, исследованиях окружающей среды и связанных с нею проблемах, а также выступать в качестве консультанта по организации работы экологических общественных организаций. Его называют «ведущим британским блогером по дикой природе» (The Independent) и «неутомимым и решительным голосом, сражающимся за британскую природу» (The Times). Статьи Марка Эйвери появляются как в специализированных изданиях, посвященных природе и животному миру (Birdwatch, Wildlife, Wild Travel, BBC Wildlife), так и в общебританских изданиях (The Guardian, The Independent). Марк Эйвери – автор пяти книг, посвященных птицам.

Книга «Восхитительные птицы» состоит из 66 очерков, посвященных отдельным видам птиц или группам родственных видов. Часть этих очерков рассказывает о птицах, которых русский читатель легко может встретить на улице или на прогулке по лесу, другие посвящены видам, встречающимся на других континентах и малоизвестным отечественным любителям птиц. В любом случае очерки содержат немало подробностей как об образе жизни этих птиц, так и об их взаимоотношениях с человеком и роли в культурах разных народов. В качестве иллюстраций в книге использованы работы знаменитых художников-анималистов XVIII – XIX вв. – Джона Селби Прайдокса, Марка Кейтсби, Джона Джеймса Одюбона и других.

Благодаря любезному разрешению издательства мы публикуем два очерка из книги Марка Эйвери. Один из них посвящен бакланам и восприятию их людьми от Англии до Японии. Герой другого очерка – знакомый многим черноголовый щегол, служивший важным символом в европейской живописи.

Бакланы-рыболовы

В мире существует около сорока видов бакланов, и обитают они на всех континентах. Все они питаются рыбой, и это иногда приводило к конфликтам с людьми в местах, где бакланы наведываются в коммерческие рыбохранилища. Баклан, особенно большой баклан (Phalacrocorax carbo), иногда представляется символом зла и обжорства — легко понять, откуда взялся подобный образ. Баклан ловит рыбу, ныряя под воду, а затем всплывает с ней, чтобы проглотить целиком. Но птице прежде всего необходимо взять рыбу правильно, поскольку у многих рыб колючие плавники, и глотать их будет больно и трудно, если взять не с того конца. Чтобы проглотить крупную рыбу, может понадобиться несколько попыток — птица как будто жонглирует своей добычей в клюве. И внезапно рыба исчезает, за исключением тех случаев, когда баклан заглатывает ее постепенно. Пока рыба медленно проглатывается и усваивается, на длинной шее птицы видна большая выпуклость. Если бы человек вел себя так же за обеденным столом, его бы точно сочли обжорой.

Черное оперение всех бакланов тоже не способствовало хорошей репутации, по крайней мере в европейской культуре. В поэме Джона Мильтона «Потерянный рай» Сатана принимает образ баклана (морского ворона), чтобы следить за Адамом и Евой.

Теперь на Древо жизни, что росло
Посередине Рая, выше всех
Деревьев, он взлетел и принял вид
Морского ворона; себе вернуть
Не в силах истинное бытие,
Он, сидючи на Древе, помышлял
О способах: живых на смерть обречь (Перевод А. А. Штернберга).

Таким образом, баклан не всегда был положительным персонажем, хотя в некоторых странах, например в Греции, Китае и Японии, рыболовные навыки этих птиц стали основой длительного партнерства с жителями приморских районов.

Большой баклан широко распространен в Европе, Азии, Австралии и Африке, а также частично в Северной Америке. Их можно встретить у моря, но также и далеко внутри континента, где они промышляют на озерах и крупных реках. В Греции и Китае больших бакланов ловили и приручали на протяжении более тысячи лет. В Японии для тех же целей использовали более мелкого японского баклана (Phalacrocorax capillatus). Прирученных бакланов пускали в воду ловить рыбу. На шею им надевали петлю, чтобы те не улетели и не проглотили крупную рыбу.

Рыбная ловля с помощью бакланов (умиу — так зовется морской баклан по-японски) происходила в тринадцати городах Японии; в Гифу на реке Нагара такая рыбалка практиковалась как минимум 1300 лет. В соседнем Секи на той же реке мастера рыбной ловли с бакланами работали на императора и назывались рыбаками Управления императорского дворца. Рыбная ловля для местного потребления превратилась в добычу рыбы промышленного масштаба и в главную достопримечательность для туристов.

Рыбная ловля с бакланами в Японии

Что удивительно, перья бакланов плохо отталкивают воду, несмотря на водный образ жизни. Вот почему эти птицы часто сидят на присадах с распростертыми крыльями, чтобы просушить перья. Такая поза была отражена в геральдике и в христианской культуре, символизируя крест Христа. Для жителей Запада способность баклана заглатывать пищу ассоциируется с обжорством, но в Японии это получило другие интерпретации. Выражение «проглотить, как баклан» относят к легковерному человеку, принимающему на веру любые слова не задумываясь и без вопросов.

Таким образом, бакланы вызывают противоречивые чувства. Мы не всегда любуемся ими, глядя, как они глотают добычу, но, если они ловят рыбу для нас, мы ценим их и считаем полезными.

Черноголовый щегол

Черноголовый щегол — обычный вид сельских районов, распространенный в большей части Европы и Западной Азии; это легкоузнаваемая птица с красной маской у глаз и ярко-желтой полосой на крыльях. У него приятный голос; сочетание яркого оперения

и переливчатой мелодичной песни делают его самой популярной птицей, которую любят держать в клетках (это отражено на знаменитой картине Карела Фабрициуса¹), потому что они услаждают и взор, и слух. В 1860-х годах европейские колонисты брали щеглов с собой в Новую Зеландию и расселяли их там, чтобы птицы напоминали им о доме. В наши дни эту птицу все чаще можно встретить в садах и даже городских парках, куда ее привлекают кормушки с семенами.

Слово, которым можно описать представителей семейства вьюрковых, в особенности щегла, — очарование. Оно так подходит этой грациозной и привлекательной птице. Свое восхищение щеглом выразил в стихах английский поэт XIX века Джон Клэр, использовав распространенное английское название — «красноголов»:

Красноголов, краса лесов,
Прекрасен опереньем,
Коричневый чертополох
Весной он ищет с пеньем;
Им устилает он гнездо
Из мха на ветках высоко,
От города недалеко.

А намного раньше — Джеффри Чосер в «Кентерберийских рассказах»:

Жил подмастерье в городе удалый,
Задира, озорник и затевало.
Певун и щеголь, что в лесу щегол (Перевод И. А. Кашкина).

Но в то же время для наших предков привлекательность щегла содержала в себе более глубокий смысл в религиозном контексте. Щегол питается семенами, в том числе таких колючих растений, как чертополох и ворсянка, а они ассоциируются не только с исцелением, но и с терновым венцом распятого Христа. Считалось, что ярко-желтые полосы на крыльях щегла напоминают об исцелении, а кроваво-красные перья, по легенде, щегол получил, пытаясь снять с Христа терновый венец. Поэтому образ щегла тесно связан со Страстями Христовыми, с искуплением и исцелением. Часто щегла изображали на многих полотнах эпохи Средневековья и Возрождения, часто в качестве религиозного символа.

На картине итальянского живописца Карло Кривелли «Мадонна с младенцем» (1480) младенец Христос прижимает щегла к груди, а на полотне Рафаэля «Мадонна со щеглом» (1505–1506) ребенок Иоанн Креститель протягивает ребенку Христу щегла. Совершенно очевидно, что в Средние века щегол служил мощным символом, а его частое появление в произведениях искусства простой народ воспринимал так, как мы, современные наблюдатели, не способны до конца прочувствовать.

На картине «Мадонна с младенцем» (1480) Карло Кривелли изобразил младенца Христа, который прижимает к груди щегла. Эта птица и огурец слева вверху символизируют доброту и надежду, в то время как муха и яблоки считаются символом зла и греха.

Щегол на маргиналиях молитвенника Шерборна — одна из многочисленных птиц, изображенных в этой удивительной книге начала XV века.

В то же время щегол ассоциируется и с более земными вещами, будучи символом сексуальной активности человека. Вероятно, поэтому на триптихе Иеронима Босха «Сад земных наслаждений» (1510) есть изображение гигантского щегла. В наш мирской и более прозаический век щегол, возможно, всего лишь красивая птичка с мелодичным голосом. Он добавляет яркие краски в нашу жизнь, чего не могут другие европейские птицы. А в холодные северные края щегол привносит и некоторую нотку экзотики.

¹Фабрициус Карел (1622–1654) — голландский художник, один из самых талантливых учеников Рембрандта.

 Эйвери М. Восхитительные птицы / Марк Эйвери; [пер. с англ. О. Чураковой]. – М. : КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2019. – 240 с. ; ил.