Русский ключ к Азии: Москва нашла баланс между мировыми державами

После распада Советского Союза многие государства мира занялись пересмотром отношений с Москвой. Однако по словам премьер-министра Индии Нарендра Моди, сказанным в период недавнего посещения нашей страны, российско-индийские отношения демонстрируют стабильность уже в течение 40 лет, а в последние годы лишь укрепляются.

Что удерживает такой баланс в отношениях между нашими странами и как объяснить объем современных проектов, делающий взаимные связи еще прочней? За это отвечает резкое изменение геополитической обстановки, ослабление позиций США и действия Китая.

К настоящему моменту времени стало окончательно очевидно, что нельзя проследить подноготную интеграционных процессов внутри Евразии, не беря в расчет действия и мотивы всех мировых игроков. Поэтому неудивительно, что причину для нынешнего беспрецедентного (после распада СССР) сближения Дели и Москвы стоит искать в нерегиональных событиях, и в том, что происходило ранее.

В 2014 году корабли китайского военно-морского флота провели первые морские маневры в восточной части Индийского океана, войдя в него новым путем, а заодно сообщили, что еще год назад китайские ядерные подводные лодки на ротационной основе приступили к патрулированию индоокеанской акватории.

На фоне передачи под управление китайской государственной компании пакистанского порта Гвадар, а также получения Китаем статуса постоянного наблюдателя в организации 19 стран сотрудничества Индийского океана (АРСИО), случившееся взбудоражило не только западные СМИ, но и «разбудило» экспертов и политиков в самой Индии.

Началом нынешнего сближения тот период можно считать потому, что именно тогда доктрина США по «морскому» противодействую Пекину перестала защищать Индию от конкурентного присутствия «китайской угрозы». Концепция ставила ключевой задачей установление контроля над «узкими горлышками» выходов КНР в Мировые воды. При этом для выхода из Тихого океана (омывающего китайское побережье) в Индийский таковых «choke point» насчитывалось всего два, в том числе, знаменитый Малаакский пролив, в стратегическом и экономическом плане являющийся важнейшим из мировых морских маршрутов, и проливы между Австралией и Индонезией.

В период учений 2014 года китайские ВМС прошли последним путем, проливами — Сунда и Ломбок между индонезийским архипелагом и континентом Австралия. Вашингтон рассматривал это «узкое горлышко» предназначенным строго для американского контроля, и тот факт, что «неспособный на такой вояж» китайский флот впервые это осуществил, заставил пошатнуться строго проамериканские приоритеты Индии.

Случившиеся в те годы события стали, с одной стороны, частью китайской стратегии «Нить жемчуга», подразумевающей под собой деблокирование американского окружения постепенным «нанизыванием» новых точек присутствия, а с другой, ослаблением попыток Вашингтона сохранить влияние вдоль маршрутов импорта ресурсов необходимых для КНР.

Китай на первом этапе своей программы незаметно осуществлял распространение присутствия в Юго-Восточной и Южной Азии, а на втором, начавшемся в те дни, открыто активизировал размещение контингента ВМС в акватории Индийского океана, создание там сети стоянок, портов, хранилищ и других сооружений в дружественных странах.

То есть, формально действия Китая были сигналом для США, но, в первую очередь, взбудоражили Индию. С тех пор Дели делает все возможное, чтобы заручится военно-политическим балансиром, поддержкой великой державы для защиты своих торговых путей и укреплением этих связей экономическими методами.  

При этом Дели, наблюдавший за политикой США с 2014 по 2019 годы, отказался от очевидной идеи «дружить» против Китая лишь с Америкой. Для индийского истеблишмента стало ясно, что в этой ситуации становиться сателлитом Белого дома слишком опасно, так как это имеет все шансы закончиться сакральной жертвой в лице Индии, ради успеха очередной американской авантюры.

Поэтому, если судить по итогам завершившегося в сентябре саммита во Владивостоке, на роль балансира индийские элиты рассматривают лишь Москву. При этом для Индии наша страна призвана стать не только стабилизатором отношений с Китаем, но и диалога Индии и США. В рамках региональной ситуации с проливами, Дели также начал укреплять связи с Австралией, Японией и Индонезией.

Ежегодному Восточному экономическому форуму в 2019 году было всего пять лет, но он уже выступает ключевой площадкой для формирования стратегии развития связей между Москвой, странами АТР и АСЕАН. Поэтому показательно, что в этом году главным почетным гостем стал именно премьер-министр Индии, а итогом переговоров — заявления о том, что партнерство государств вышло на новый уровень.

Моди привез с собой ключевых министров страны, представителей 140 индийских компаний, а также настоял на одновременном проведении XX-го ежегодного саммита Россия–Индия с высшими представителям государств прямо на форуме. В ходе диалога обсуждался чрезвычайно широкий круг проблем и это вызвало подчеркнуто нервную реакцию в Вашингтоне, особенно потому, что были подписаны соглашения в области обороны, торговли, инвестиций, промышленного сотрудничества, связи, энергетики и логистики, а все это в совокупности продемонстрировало планы на диверсификацию международных связей.

Нынешнее расширение сотрудничества преследует целью уменьшение зависимости от США и КНР. Для этого, во-первых, официальным статусом была наделена идея возрождения морского коридора Владивосток-Ченнай (МКВЧ), сообщение по которому действовало в период Советского Союза. И, во-вторых, вводится в строй транспортный путь «Север – Юг», который должен начать работу уже в ближайшее время.

За решением возобновить сообщение по коридору между портом Ченнай в Индии и российским Владивостоком стоят не столько экономические, сколько стратегические мотивы. В случае реализации проекта Россия получит шанс «вернуться» в Индийский океан, а также сумеет придать проекту «Шелковый путь» альтернативный индийский акцент на российском направлении.

Создание этого морского пути потенциально послужит продолжением коридора через Индийский океан, который уже связывает Индию с Японией и Тихим океаном, что еще больше упрочнит статус нашей страны, как лидирующей глобальной транзитной державы.

Индия в свою очередь получает возможность для военного присутствия в зоне китайских интересов, причем на регулярной основе осуществляя ответ стратегии КНР в Индийском океане. Также, Дели заинтересован в возможности использования портов Владивостока в роли логистических узлов, а это означает не просто аренду возможностей РЖД и Транссиба, но и дает Индии перспективу войти в круг мировых игроков, допущенных Москвой к преимуществам Северного морского пути.

Кроме того, данная инициатива по уравновешиванию влияния Пекина неконфликтна для нашего государства, что особо важно для сохранения стратегического дуумвирата России и КНР. Ченнай-Владивосток легко монтируется с китайским морским шелковым путем, с той лишь разницей что теперь грузы с Дальнего Востока и Арктики увеличат свою географию, проходя не только через Японское море, Восточно- и Южно-Китайское море, но и через Андаманское море в Бенгальский залив омывающий Индию, Бангладеш, Таиланд, Малайзию, Индонезию и так далее. А товары и блага начнут двигаться в обратном направлении через российский транзитный потенциал. Поэтому формально проект строго экономический.

Особую выгоду для нашей страны представляет и то, что к этой программе планирует присоединиться Япония, крайне заинтересованная в использовании российского СМП.

Также проект прекрасно подходит для дальнейшего давления Москвы на колеблющиеся столицы Европы, поскольку наглядно демонстрирует нынешнюю форму санкционной «войны» ЕС как абсурдную. Евросоюз будет и дальше нести потери, если продолжит игнорировать тектонические сдвиги в Евразии, особенно потому, что в нынешних реалиях необходимым условием для участия в игре становится расширение контактов не только с Китаем, но и с Россией.

Убытки Европы на основе антироссийских санкции и раньше раскалывали консенсус в ЕС, однако ввиду нынешнего разворота экономики России в Азию и данных о том, что товарооборот между нашей страной и США лишь растет, возмущение отдельных европейских стран становится еще основательней.

Реализация утвержденного сценария послужит базой для успешного балансирования России между Европой и Азией, диалога с Пекином и даже с США. Позволит сократить зависимость страны от КНР и приумножить сотрудничество с Дели, а также станет обоснованием для возвращения военного присутствия в Индо-Тихоокеанский регион.  

Схожие перспективы сулит и толчок развития второго по значимости индо-российского проекта — МТК «Север-Юг». Этот международный транспортный коридор соединяет логистические возможности треугольника, состоящего из России, Ирана и Индии через Каспий, путем сухопутного и морского маршрута в 7200 км. Игры США вокруг Тегерана вновь делают неспокойным данное направление, но поскольку прочие сухопутные пути еще менее стабильны работа над ним продолжается.

Сегодня партнерство России и Индии охватывает все больше сфер, а беспрецедентные масштабы нынешнего роста контактов и проявляемая Индией щедрость к вложениям, явно демонстрирует желание Дели расширить партнерство поскорее.

При этом складывающаяся ситуация взаимовыгодна, поскольку создает для Индии предпосылки к наращиванию военно-морского влияния у берегов КНР, при том что с военной точки зрения оно окажется сугубо символическим, а Китай, в обмен на это получает возможность ситуационной интеграции этого маршрута, в рамках собственной инициативы «Один пояс — Один путь». Индия получает то, что ввиду менталитета для нее крайне важно — символическую демонстрацию силы и рычагов воздействия на США и КНР, а к Москве — как к верхушке пирамиды конфликтующих сторон «перетекает» наибольшее число преференций.

Россия и Индия активизировали резкое восстановление стабильных ранее исторических отношений, дуумвират России и КНР остается прочным ввиду интересов более глобального характера, а кроме того, наша страна получает столь необходимое пространство для маневра, что в многополярном мире, где в любой момент может поменяется конфигурация сторон, чрезвычайно важно.