Не пора ли вернуть «красный день календаря» — 7 ноября

Странная получилась неделя. Началась она с выходного по случаю праздника, который никто не понимает и потому не отмечает. Так, еще один нерабочий день, за который, конечно, можно сказать спасибо. Вот только подсознательно —  одни по многолетней привычке, другие – благодаря генетической памяти — «красный день календаря» ждали ближе к концу недели, а именно 7 ноября.

Но по «новому летоисчислению» теперь это еще один обычный рабочий день. В других странах о произошедших 102 года назад в России событиях, которые изменили ход всей мировой истории, помнят и говорят, а в некоторых, и в том числе соседних, по-прежнему отмечают с некоторой ностальгией праздничным застольем.

А сама «виновница» очередной, пусть не юбилейной даты сделала вид, что ничего важного в 1917 году в России не произошло. В выпусках новостей федеральных телеканалов даже вскользь об этом ничего не сказали, да и прочая статусная, а уж тем более мелкотравчатая либеральная пресса и интернет-издания предпочли промолчать. Этакий всероссийский «заговор молчания». Создается такое впечатление, будто история нашей страны началась только в XXI веке, а то, что происходило до этого, к России никакого отношения не имеет.

Логика тех, кто придумал в 2005 году так называемый День народного единства, вполне понятна. Как и при коммунистах, в нашей стране все делается для народа. А народ привык иметь один нерабочий день в первую неделю ноября. Покопались в Википедии – ой, простите, забыл, что теперь ссылаться на нее моветон, — то есть в анналах и вспомнили про Минина и Пожарского, которые в далеком 1612 году изгнали, пафосно выражаясь, «польско-литовских оккупантов» из Кремля.

Низкий, конечно, им поклон за это, тем более, что возглавляемое ими народное ополчение поставило жирную точку в очень смутной главе нашей истории, которая началась с предательства бояр, открывших ворота в Кремль вражеским войскам. В 1612 году законная – на тот момент – власть в стране была восстановлена.

Но вот одна беда – прошло 15 лет, а праздник так и не прижился, потому что и сегодня большинству россиян не понятно, а с какого перепуга он стал именоваться Днем народного единства. Единства кого с кем – дворянства или бояр с простолюдинами, нынешних «нищебродов», к коим относится значительная часть нашего населения, с погрязшей в коррупции правящей верхушкой? Или некий экивок в прошлое – «единство партии и народа». Не складывается как-то паззл.

Это подтвердил, кстати сказать, и традиционный опрос ВЦИОМ, проведенный накануне «праздника». Из года в год его результаты четко демонстрируют, что россияне относятся к 4 ноября как просто к «еще одному выходному». При этом, доля тех, кто считает, что в России «скорее нет единения народа», по оценкам ВЦИОМ, возросла в этом году по сравнению с 2017 годом с 40 до 54%.

Опрос подтвердил и другую тенденцию последних лет — колоссальный разрыв между богатыми и бедными. Так, 76% опрошенных считают, что в обществе есть противоречия между «богатыми и бедными». Стоит ли удивляться после этого, что даже День взятия Бастилии во Франции россияне отмечают с большим чувством и искренностью, чем искусственно придуманный «День национального единства». Ведь, чтобы праздник стал действительно праздником, он должен затрагивать сердца и души людей. А от нынешнего веет какой-то могильной прохладой и сыростью.

Но все это полбеды, потому что худшее ждало россиян впереди. То, что происходило в телеэфире 7 ноября, иначе как циничной попыткой политической сублимации и не назовешь. Безусловно, военный парад на Красной площади 7 ноября 1941 года, когда фашистские войска стояли уже в нескольких километрах от Москвы, был навсегда вошедшим в историю знаковым актом, который должен был послать всему миру прямой сигнал: «Русские не сдаются».

Но использовать его сегодня в откровенной попытке вытеснить из памяти людей другое событие, произошедшее пару десятилетий ранее, это мерзко. И, между прочим, нравится это кому-то или нет, но наши отцы, деды и прадеды шли на смерть не просто ради Родины, а в том числе защищая социалистические идеалы, в которые свято верили.

Я с огромнейшим пиететом отношусь к старшему поколению, нашим предкам, которые, «не щадя живота своего», отстояли наше с вами будущее. Мой отец, Спартак Беглов, ушел на фронт добровольцем, подделав документы, когда ему еще не исполнилось и 16-ти лет. Он воевал в тех самых лыжных «батальонах смерти», которые бросали в самые опасные прорывы. Более 90 процентов их личного состава полегли под пулеметным и автоматным огнем противника.

Да и сам отец чудом избежал смерти от тяжелого ранения, и всю жизнь проносил около самого сердца как память о той войне осколок немецкой мины, удалить который не брался ни один хирург.

И я прекрасно помню, как мы, его дети, помогали ему застегивать верхнюю пуговицу рубашки, потому что его правая рука был изуродована другими осколками и имела ограниченную подвижность. Об этом мало кто догадывался, кроме нас, его близких. Отцу необычайно повезло, что в том страшном кровавом конвейере смерти хирург пожалел раненного юношу и не ампутировал ему руку.

Так что я готов встать на колени и помолиться за память каждого из тех, кто 7 ноября 1941 года сразу с парада ушел на передовую и погиб, защищая Москву. Поэтому мне тем более противно, что сегодня на их памяти бездумно спекулируют для того, чтобы таким образом прикрыть собственную безнравственную и провальную политику.

Невольно создается такое впечатление, что наши осевшие в высоких государственных кабинетах либеральные недоумки (долгого думал, но другого слова так и не смог подобрать) боятся истории нашей страны, вздрагивают от испуга даже при упоминании тех 70 лет, когда мы гордо назывались Союзом Советских Социалистических республик, меняются в лице, если кто-то начинает говорить о выстреле крейсера «Аврора», который дал сигнал к началу штурма Зимнего.

Одни называют это Великой октябрьской социалистического революцией, другие – «большевистским переворотом». В данном контексте не имеет значения, как называть эти события. Важнее другое – то, что они были и послужили началом долгого, почти в столетие длиной, периода в истории нашей страны. И эти страницы из книги памяти никак не вычеркнуть и не замалевать, как бы это кому-то, быть может, и ни хотелось.

Это были полные крови, человеческих трагедий и страданий годы, но в то же время и время величайших побед и достижений. Дважды Россия как птица Феникс возрождалась из пепла – сначала в 20-30е годы после разрухи и опустошения, которые принесли Первая мировая война и Гражданская войны, — а последняя, если кто забыл, продолжалась как минимум пять лет и даже по официальной историографии закончилась только в 1922 году. А затем после окончания Великой Отечественной войны, когда огромная часть территории страны лежала в руинах.

Не собираюсь никого, как раньше говорили, «агитировать за советскую власть», тем более, что половину жизни прожил при социализме и потому прекрасно знаю все как позитивные, так и негативные стороны той Системы, которые, что называется, ощутил на собственной шкуре.

Более того, считаю идеи возможности построения абсолютно справедливого общества всеобщего равенства и благоденствия абсолютно нереалистичными, это – такая же утопию как сама «Утопия» Томаса Мора. Как я написал еще пять лет назад в своей книге «Ноев ковчег – реальная история (Безумные сны нормального человека)», мы все неравны уже при зачатии.

Но при этом совершенно недопустимо пытаться изображать жизнь в те годы исключительно в черной краске. Потому что есть некая Система, а есть люди, которые жили, любили, творили и созидали в то время. А Система и Люди – это далеко не единое целое, и неправильно все мешать в одну кучу.

Поэтому очернение прошлого – откровенное оскорбление памяти наших предков, которые не по своей воле стали участниками масштабного «социалистического эксперимента» или, как сейчас модно говорить, «проекта». Да, он закончился саморазрушением из-за преступной шизофрении одного лидера, недомыслия другого, самолюбования третьего, тупого консерватизма следующих и, наконец, политической импотенции еще одного и пьяных амбиций другого. Но это – не повод для того, чтобы из истории нашей страны вычеркивать эти долги семь десятилетий, начало которым положили события 7 ноября 1917 года.

Американец Джон Рид свою книгу о них назвал «Семь дней, которые потрясли мир». И это очень символично, потому что выстрел «Авроры» отозвался эхом по всему миру. Планета не просто оказалась расколотой на два противостоящих идеологических лагеря. Западу пришлось срочно адаптироваться под новые реалии и для того, чтобы не допустить революций в собственных странах, модернизировать системы социального обеспечения, медицинского обслуживания, да и вообще политические и избирательные процессы. Это – факт, который давно уже признан всеми в мире, и даже самыми антисоветски настроенным историками.

Мы вполне закономерно возмущаемся нынешними попытками западных русофобов переписать историю прошлого века. Так почему же в самой России сегодня стесняются, а если называть вещи своими именами, то получается, что боятся, даже вскользь упоминать об этой знаковой дате в российской истории.

Скорее всего, потому, что опасаются вполне естественного роста ностальгических воспоминаний по советским временам. А такие настроения, а точнее грезы о бесплатном медицинском обслуживании, бесплатном образовании, пусть даже небольшом, но гарантированном достатке всегда, во всех странах обостряются именно в период кризисов, когда народное обнищание становится абсолютно нетерпимым.

А российское население находится сейчас именно в таком плачевном состоянии, что является прямым следствием провальной экономическое политики нынешнего либерального правительства. Даже по официальным данным, четверть населения страны, то есть более двадцати миллионов (!) человек живут в нищете. А по оценкам независимых экспертов, к этой категории вполне можно отнести почти половину россиян. Большинство семей не имеет возможности «делать заначки» на будущее, потому что их заработка с трудом хватает только на то, что покрывать текущие потребности.

Закредитованность российских семей достигла исторического максимума. Если раньше некоторые пытались подавать этот факт как свидетельство веры народа в будущее и процветание, то теперь уже вынуждены признавать, что россиянам приходится брать кредиты, потому что им не хватает средств на питание и прочие первостепенные нужды, а также для того, чтобы оплачивать предыдущие задолженности.

Еще ни в одной стране мира такая финансовая кабала населения ни к чему хорошему не приводила, и в том числе для финансово-экономической системы в целом. Так называемые «национальные проекты», которые, по убеждению их авторов, должны вывести страну из кризиса, буксуют.

Правительство даже не пытается скрывать того факта, что оно не способно выйти на те уровни их осуществления, которые были определены. Более того, зарезервированные на те или иные цели в рамках этих проектов средства, то ли по недомыслию, то ли в результате прямого саботажа не идут в дело и висят в бюджете мертвым грузом.

Максимального уровня достигло и социальное расслоение российского общества. И сегодня мы реально исполнили мечту КПСС догнать и перегнать Америку, по крайней мере, по уровню концентрации национального богатства в руках небольшой олигархической группы.

Хотя нынешние «сильные мира всего» вряд ли изучали досконально марксизм-ленинизм, но о ленинской формуле «революционной ситуации», наверняка, слышали. А она очень проста – такая ситуация создается тогда, когда верхи не могут, а низы не хотят жить по-старому. Быть может, потому сегодня «верхи» и опасаются любого упоминания об октябре 1917 года, чтобы не вызывать у людей «мыслей лукавых» о возможном новом противостоянии народа и власти. А основания для таких опасений вполне даже реальные.

Проведенный также на днях другой опрос показал, что доля россиян, выступающих за решительные перемены в стране, выросла за последние два года с 42 до 59%. За незначительные изменения выступают 31% опрошенных, а лишь 8% респондентов не хотят, чтобы что-то менялось. При этом 53% россиян ожидают системных изменений именно в политике. «Нарастает неудовлетворение работой государства», — так прокомментировал результаты исследования социолог Денис Волков.

Все знают такую игру, – а что бы ты сделал, если бы был президентом. Я бы вернул все на свои места и восстановил «красный день календаря» 7 ноября. Пусть одни его отмечают как «годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции», но для других – это будет праздником со слезами на глазах, днем покаяния, памяти, примирения или скорби, да в конце концов тем же днем народного единства. Великая держава, коей, без сомнения, является Россия, сильна способностью признавать свои ошибки, как бы дорого они не обошлись народу и стране.

А последствия октябрьских событий, конечно же, были трагичны – никто так точно и не смог подсчитать, сколько россиян погибло в братоубийственной Гражданской войне, сколько умнейших, высокообразованных людей были вынуждены бежать из страны, чтобы избежать смерти. Но в любом случае понятно, что речь идет о миллионах.

Одной правды не бывает – у каждого она своя. Одна была у тех, кто силой принуждал Россию к советской власти, другая – у тех, кто этому сопротивлялся до последнего. И правы – каждый по-своему – были и те, и другие. Так, быть может, с высоты прошедшего века и пришло время сказать об этом в открытую, а не пытаться делать вид, будто ничего такого, важного в 1917 году не произошло. И пусть наши дети и внуки сами сделают свой выбор, за какой стол они сядут. За тот, где празднуют, или за, тот, где поминают. Вот это и будет тогда подлинным Днем национального единства.

Уверен, что если провести на эту тему социологический опрос или референдум, то большинство россиян согласятся с таким предложением. Наша генетическая память очень крепка, а сделать из россиян «Иванов, родства не помнящих» — задача непотребная, да и не возможная.

Так стоит ли доводить ситуацию до точки кипения, играя с датами и меняя праздниками. Этим делу не поможешь. А новые революции, конечно же, России не нужны. У России – великое прошлое, в какие бы стороны ее ни кидало, и, только осознавая это величие, можно строить не менее великое будущее.