Штурм Берлина. Кто довёл Гитлера до самоубийства?

Напомним, в этот день южнее германской столицы была окружена 200-тыс. группировка немецких войск, которой не позволили отскочить в Берлин и превратить его в настоящую, хорошо вооружённую крепость.

Почти все знают, что Адольф Гитлер покончил с собой 30 апреля под аккомпанемент разрывов советских снарядов, рвавшихся над подземным бункером Рейхсканцелярии.

Но мало кому известно, что же стало «последней каплей», заставившей фюрера избавить мир от своего присутствия? Ведь Гитлер всё ещё на что-то надеялся. А надеялся он на контрудар армии Венка, который должен был сокрушить советские войска, обошедшие Берлин с запада.

Эту армию, занимавшую позиции на реке Эльба фронтом на запад, против американцев, предполагалось использовать в качестве последнего козыря.

24 апреля Венк получил приказ оставить на Эльбе лишь слабые заслоны и перегруппироваться для движения к Берлину. 25 апреля Гитлер прислал ему более конкретную телеграмму: «Обострение обстановки в Берлине и последовавшая блокада столицы Германии делают настоятельно необходимым быстрейшее осуществление наступательных действий в приказанных ранее направлениях с целью деблокады».

28 апреля соединения армии Венка начали атаковать части 4-й гв. танковой армии Лелюшенко, однако получили настолько серьёзный отпор, что 29 апреля Венк сообщил по радио, что его «армия, и в особенности XX армейский корпус… на всем фронте находится под столь сильным давлением противника, что наступление на Берлин более невозможно».

В 23:00 29 апреля Гитлер сделал последний радиозапрос в ставку ОКВ:

«Шефу руководящего штаба вермахта, генерал-полковнику Йодлю. 1. Где авангард Венка? 2. Когда он начнет наступление? 3. Где 9-я армия? 4. Где группа Хольсте? 5. Когда она начнет наступление? Подпись: Адольф Гитлер».

Видимо, не дождавшись желаемого ответа, 30 апреля фюрер германской нации совершил самоубийство, а армия Венка начала откатываться на Эльбу, чтобы сдаться американцам.

Не дождавшийся их Берлин, один из крупнейших городов мира, площадью 88 тыс. гектаров, располагал всего лишь 120 тыс. бойцов, лишь часть из которых были полноценными боевыми подразделениями. Кроме полицейских, пожарных и фольксштурмистов, в Берлине к этому времени оказались части 9-й воздушно-десантной дивизии, танковой дивизии «Мюнхеберг», дивизии СС «Нордланд», 20-й танко-гренадерской дивизии и 18-й танко-гренадерской дивизии.

Кроме того, из неспособных к самостоятельному передвижению десяти танков «Пантера» и двенадцати танков Pz. IV, вкопанных на перекрестках улиц, была сформирована танковая рота «Берлин».

Ещё одним довольно экзотическим элементом обороны были три циклопические железобетонные башни ПВО (Flaktuerm) высотой около 40 м, на крыше которых устанавливались зенитные орудия от 20-мм до 128-мм калибра. Flaktuerm I в в Зоологическом саду стала командным пунктом коменданта Берлина, командира отошедшего на улицы города LVI танкового корпуса генерала Вейдлинга.

Столицу Германии Красная армия штурмовала с пяти направлений, вдоль основных магистральных улиц, стремясь к центральной географической точке города — Рейхстагу. Это здание было давно заброшено из-за упразднения парламента как такового, однако из-за своего расположения оборонялось очень сильным гарнизоном.

Сколь ни удивительно, но никто из советских генералов, а тем более офицеров и солдат, не знал, где находится Адольф Гитлер и вся верхушка нацистского государства. Рейхсканцелярия даже не была изображена на картах города, розданных штурмующим город войскам.

Оборонять Берлин немцы могли лишь фрагментарно, устраивая опорные пункты в одном или нескольких зданиях в разных кварталах города. Кроме того, они с удовольствием применяли и другие методы борьбы. В журнале боевых действий 3-й ударной армии сообщается следующее:

«Очищение кварталов Берлина от войск противника затрудняется наличием неэвакуированного населения. Снайперы и отдельные группы солдат противника переодеваются в гражданскую одежду и скрываются в массе берлинских жителей. Это затрудняет борьбу с ними и ведет к порядочным потерям (особенно в офицерском составе)».

Для овладения городскими кварталами и уничтожения опорных пунктов советские войска, имевшие изрядный опыт городских боёв, быстро формировали штурмовые группы различного состава.

Например, в 60-й гв. стр. дивизии штурмовая группа состояла из стрелковой роты (40 человек), двух станковых пулеметов, двух 45-мм орудий, одной 76-мм дивизионной и одной 76-мм полковой пушки, одной-двух 122-мм гаубиц, двух самоходок СУ-76 или одного тяжёлого танка ИС-2.

В 301-й стр. дивизии штурмовые группы состояли из двух отделений стрелков (15 человек), отделения сапёров (5 человек), двух танков или самоходных орудий, одной-двух 76-мм дивизионных пушек или 122-мм гаубиц.

Штурмовые группы объединялись в штурмовые отряды, имевшие в своём распоряжении до 18 орудий разных калибров, включая 203-мм гаубицы особой мощности и 160-мм миномёты.

Выявленные опорные пункты немцев уничтожались артиллерийским огнём прямой наводкой, подрывались сапёрами, прикрываемыми огнём всей штурмовой группы, либо выжигались огнемётами.

Иногда численность штурмовых групп уменьшалась и до 8−15 человек: 3−5 автоматчиков, 1−2 снайперов, 1 пулеметчика, 2−3 сапёров, 1−2 огнемётчиков.

При этом двигавшиеся вдоль улиц танки и САУ вели плотный огонь по противоположным сторонам улиц — шедший по левому тротуару танк бил по правым зданиям, шедший по правому тротуару — по левым.

К вечеру 27 апреля до Рейхстага оставалось 2250 метров по прямой. Однако самое упорное сопротивление советские штурмовые группы встречали на направлении неизвестной им Рейхсканцелярии, которую обороняли совсем не немцы — остатки 24-го танко-гренадерского полка и разведывательный батальон дивизии СС «Нордланд», укомплектованной добровольцами из скандинавских стран, и батальон Фене из состава дивизии СС «Шарлемань», в которой служили французы.

Вечером 28 апреля части 150-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии уже готовились к броску на Рейхстаг, до которого им оставалось несколько сотен метров.

Ночью 29 апреля начался первый штурм Рейхстага. С мощной артиллерийской поддержкой, в том числе и прямой наводкой, подразделения 171-й и 150-й стрелковых дивизий захватили мост Мольтке, дом за мостом и в 15:00 атаковали Рейхстаг через окружавшую его широкую площадь.

Атака закончилась неудачей — в спину атакующих групп был открыт плотный огонь из здания Кроль-оперы, стоявшей напротив Рейхстага. Опытные бойцы и командиры моментально приняли правильное решение и быстро покинули эту ловушку.

Для полноты картины и характеристики боевого мастерства тех людей надо уточнить, что захват моста, зданий за ним и неудачная атака Рейхстага обошлись штурмовавшим в 32 убитых и 81 раненого.

30 апреля штурм был повторён с учётом предыдущей ошибки.

В 11:30 после сильной артподготовки пехотинцы и сапёры пошли вперёд. До 12:00 они преодолевали заполненный водой противотанковый ров. Их действия прикрывались плотным огнём артиллерии сопровождения, танков и САУ. После выхода штурмовых групп на рубеж последнего броска, в 13:30 началась мощная артиллерийская обработка самого здания Рейхстага.

Прямой наводкой здание долбили не только танки и САУ, но и 152-мм и 203-мм гаубицы.

В 14:20 штурмовые группы ворвались в Рейхстаг и водрузили в окне первое Знамя Победы. Защитники Рейхстага были оттеснены в подвальные помещения. На следующий день, 1 мая, они безуспешно попытались прорваться из подвала в главный зал. 2 мая, после общей капитуляции берлинского гарнизона, выяснилось, что в подвалах Рейхстага было заблокировано около полутора тысяч немецких солдат и офицеров.

Вечером 30 апреля на передний край 35-й гв. стрелковой дивизии прибыл парламентёр подполковник Зейферд с пакетом на имя командующего советскими войсками. Речь шла об определении места и времени для перехода линии фронта начальником германского Генерального штаба генералом Кребсом, который должен был передать особо важное сообщение.

В 3:00 1 мая генерал Кребс был доставлен в штаб 35-й гв. стрелковой дивизии, где его встретили заместитель командующего 8-й гв. армией гвардии генерал-лейтенант Духанов и начальник разведывательного отдела штаба гвардии подполковник Гладкий.

Генерал Кребс заявил, что по поручено Геббельса и Бормана он уполномочен вести переговоры, а также предъявил три документа:

1. Полномочия на имя начальника Генерального штаба сухопутных войск генерала пехоты Кребса на право ведения переговоров с русским Верховным командованием на бланке за подписью и печатью начальника канцелярии фюрера Мартина Бормана.

2. Обращение доктора Геббельса и Мартина Бормана к вождю советских народов Маршалу Сталину, также на бланке с печатью имперской канцелярии фюрера.

3. Список нового имперского правительства и Верховного командования согласно завещанию фюрера.

В обращении Геббельса и Бормана было написано:

«Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 50 минут самовольно ушел из жизни фюрер. На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Деницу, мне и Борману. Я уполномочен Борманом установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери. Геббельс».

На вопрос о дальнейшем сопротивлении Берлинского гарнизона генерал Кребс ответил, что оборонять столицу будут до последнего солдата. Прибывший зам. командующего 1-м Белорусским фронтом генерал армии В. Д. Соколовский передал Кребсу окончательные советские предложения:

«1. Немедленная и безоговорочная капитуляция Берлинского гарнизона. 2. Всему составу гарнизона гарантируется жизнь, раненым — медицинская помощь, сохранение орденов и личных вещей, а офицерам — сохранение холодного оружия. 3. В случае принятия этого предложения советское правительство не будет рассматривать как военнопленных состав нового германского правительства и его ответственных сотрудников, согласно особому списку. 4. Членам правительства в г. Берлин будет предоставлена советским командованием возможность связаться с Деницем, с тем, чтобы немедленно обратиться к правительствам всех трех союзных держав с предложением начать переговоры о мире. Причем советское командование не гарантирует, что правительства СССР, Англии и США вступят с германским правительством в какие-либо переговоры».

В 18:00 1 мая уполномоченный Геббельса полковник войск СС передал ответ за подписями Кребса и Бормана, гласящий, что германское правительство не принимает советские предложения и возобновляет военные действия.

В тот же день, 1 мая, генерал Кребс застрелился.

После этого принявший командование генерал Вейдлинг издал приказ:

«30.4.45 фюрер покончил с собой, предоставив нас, давших ему присягу, самим себе.

Вы думаете, что согласно приказу фюрера все еще должны сражаться за Берлин, несмотря на то, что недостаток тяжелого оружия, боеприпасов и общее положение делают дальнейшую борьбу бессмысленной.

Каждый час вашей борьбы увеличивает ужасные страдания гражданского населения Берлина и наших раненых. Каждый, кто гибнет сейчас за Берлин, приносит напрасную жертву.

Поэтому, в согласии с Верховным командованием советских войск, я призываю вас немедленно прекратить сопротивление.

Вейдлинг, генерал артиллерии и командующий обороной Берлина».

Этот приказ был доведен до немецких солдат и офицеров, и к исходу дня 2 мая организованное сопротивление берлинского гарнизона прекратилось, началась массовая сдача в плен.

Всего войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов в период с 15 апреля по 13 мая взяли в плен 305 755 человек. Вооружённые силы Третьего рейха прекратили организованное существование.

Потери советских войск в Берлинской операции выглядят следующим образом:

Потери войск 1-го Украинского фронта с 20 по 30 апреля 1945 г. составили:

убитыми — 11 608 человек;

ранеными — 42 711 человек;

пропавшими без вести — 1967 человек;

заболевшими — 2487 человек;

небоевые потери — 438 человек;

всего — 59 211 человек.

Потери войск 1-го Белорусского фронта с 11 апреля по 1 мая 1945 г. составили:

убитыми — 27 649 человек;

ранеными — 108 611 человек;

пропавшими без вести — 1388 человек;

заболевшие, небоевые потери и иные причины убытия — 7 50 человек.

В праздничные майские дни посмотрите внимательно фото- и кинохронику тех событий. Посмотрите на своих предков, одетых в неброскую униформу. Они не всегда глядят в объектив и принимают выразительные позы. Зачастую они чумазы, неряшливы и с трудом переставляют ноги от смертельной усталости. Наверное, услышав критические замечания в свой адрес, они, усмехнувшись, ответили бы: «Да, мы такие. Даже Гитлера до самоубийства довели…»

Им не надо позировать, они не нуждаются в рекламе. Потому что каждый из них всё про себя знает.

Они — сильнейшая армия мира.

Они — спасители человечества, стоявшего в полушаге от людоедского миропорядка.

Они — творцы истории, повернувшие её ход грубыми руками, пропитанными грязью, порохом и кровью.

Они — наши славные предки, плоды деяний которых спасают нас до сих пор.

Вспоминая их добрым словом в День Победы, задумайтесь на минуту — смогут ли ваши потомки сказать то же самое о вас?

. .