Зачем Вучич примеряет образ мученика и предупреждает о трудных временах?

Меняются времена года и Конституция России, места проведения Евровидения и модные сериалы. Не меняется лишь одно: президент Сербии Александр Вучич ждет трудностей и давления в ближайший сезон. Так, 7 июля, накануне поездки в Париж, где Вучич вслед за премьер-министром Косово Авдуллой Хоти проведет встречу с президентом Франции Эммануэлем Макроном, Вучич вновь повторил свою присказку.

Чтобы не быть голословной, приведу примеры — вот почти год назад сербский президент ожидает «суровую зиму«, 4 июля Вучич вновь говорит о том, что уже семь лет подвергается давлению по косовскому вопросу, а 7 июля, как сообщает Радио «Свободная Европа» (СМИ — иностранный агент), президент Сербии выступил с пресс-конференцией, в ходе которой заявил, что Косово ждут «трудные лето и осень».

Пообещав согражданам трудные времена, политик подчеркнул, что «никто не хочет нам ничего отдавать, они оказывают на нас давление, чтобы мы проиграли. Вот почему нам нужно единство». Звучит почти что трогательно, если забыть, что под мантру о единстве президент вывел из игры оппозицию и прибрал к рукам парламент, который теперь одобрит любой предложенный президентом текст соглашения с Косово, да и вообще что угодно, ведь президента поддерживает больше 230 депутатов из 250! Вот это единовластие, простите, народное единство.

Почти никогда сербский президент не улыбается. (Разве что после победы на выборах). Ему куда больше по душе образ мученика, страдальца — его (и Сербию) ждут трудные времена, он подвергается давлению со стороны Запада, его донимают коварные албанцы, которые ничего не желают уступать Сербии. Постойте, единовластие и мученический образ… Уж не пытается ли сербский президент выступить в качестве преемника князя Лазаря, согласно легенде, посчитавшего (см. Книгу Николая Сербского «Царев завет»), что духовное величие сербского народа стоит защищать любой ценой, даже если такой ценой окажется многовековое рабство и поражение в битве на Косовом поле? (Стоит отметить, что ещё тогда против Османской империи на Косовом поле вместе с сербами сражались и албанцы).

Все верно, своим печальным видом сербский президент уже несколько лет красноречиво доказывает, что Сербия обречена на новое поражение — Косово уже не вернуть. Но хочет ли сербский президент на самом деле сохранить край в составе Сербии? Говорит ли хоть что-то в его действиях о том, что его цель — вернуть Косово? Нет.

Сербские инвестиции в Косово ежегодно снижаются, албанская администрация в Косово укрепила свои позиции настолько, что ни кампания по отзыву признаний, ни Ассоциация сербских муниципалитетов в Косово (будь она когда-нибудь создана) не изменит того факта, что власть Белграда в крае не восстановить. Тем временем правительства и в Приштине, и в Белграде с завидной регулярностью подчеркивают существование враждебности между албанцами и сербами. Да и сам Вучич пренебрежительно заявляет о том, что он ведет переговоры не с албанцами, а с западом, как будто переговоры с албанским руководством ему «навязали». При этом сербский президент стремится не вспоминать об УЧК (алб. Освободительной армии Косово) и о том, что недавно вызванный в Гаагу бывший политический лидер УЧК Хашим Тачи причастен к убийствам сербов и военным преступлениям: раз уж навязали — он готов продолжать переговоры с тем, что есть.

Что же мы имеем в итоге? Из почти двух миллионов населения Косово 1,8 млн — албанцы-косовары, которых Сербия явно не считает своими гражданами. И даже открытие границы между Косово и ЕС вряд ли сможет сильно изменить картину, ведь косовские албанцы за рубежом продолжают сохранять связи с родиной. Шагов к нормализации отношений между двумя народами не делается, а если и делается, то только по указке партнеров из ЕС. А Вучич с 2012 года на пару с президентом Хашимом Тачи ведет переговоры о том, как бы покончить с косовским вопросом так, чтобы Сербия добилась хоть чего-нибудь, параллельно оказывая давление на косовских сербов через политическую организацию «Сербский список», чтобы усилить свое влияние в Косовской Митровице. В 2017—2018 году ему почти удалось добиться обмена Митровицы на Прешевскую долину в Сербии, однако националистические круги и в Косово, и в Сербии воспротивились этому плану, а после ноября 2018 года переговоры и вовсе оказались заморожены, а сербским товарам был закрыт доступ в Косово.

Но вот, казалось бы, трудные времена прошли и переговоры возобновятся уже 12 июля, 9 июля состоится встреча Макрона и Вучича, а 10 июля видеоконференция сербской и косовской стороны при посредничестве Макрона и Меркель. Однако это означает, что теперь Вучичу придется идти на реальные уступки Косово с куда меньшими, чем раньше, шансами на сохранение Митровицы в составе Сербии: Евросоюз выступает против территориальных изменений на Балканах, а роль США в диалоге существенно снизилась после выхода из игры Тачи.

Усилившаяся активность Брюсселя на Западных Балканах с учетом того, что Сербия уже встала на путь евроинтеграции, создает условия, в которых сербскому лидеру приходится всячески демонстрировать свою лояльность ЕС: на той же конференции 7 июля Вучич подчеркивает, что на встрече с Макроном будет добиваться того, чтобы именно Европейский союз играл наиболее значимую политическую роль в диалоге между Приштиной и Белградом. При всех своих недостатках (вспомним отнюдь не соответствующие западным меркам методы управления) Вучич все же удобен Евросоюзу — в отличие от всех остальных сербских политических лидеров, он сумел получить какую-никакую поддержку и осознает то, что Косово уже не вернуть, и стремится лишь получить все, что может, от процесса его сдачи. При этом политик снимает с себя всякую ответственность за исход переговоров: он уже признался в кризисе идей и том, что ждет решения от западных держав.

Так зачем же Вучич берет на себя образ мученика и предупреждает о трудных временах? Чтобы в тот момент, когда текст соглашения будет ему предложен, а пути назад не будет, он мог с горестным видом подписать его и вздохнуть с облечением: он продержался у власти 8 лет (а ведь ещё во времена Косовской войны он занимал пост министра) и успешно сыграл свою роль удобного Западу безвольного лидера, отдавшего Косово албанцам.

Что можно сказать напоследок? Все попытки решения косовского вопроса до настоящего времени преимущественно развиваются в политическом измерении, однако для того, чтобы ситуация действительно стабилизировалась, нужен приход к власти и в Косово, и в Сербии (а желательно ещё и в Албании) лидеров, готовых предпринять реальные шаги для нормализации межэтнических отношений и отойти от враждебной риторики 20-летней давности.

. .