Ось «Пекин —Тегеран» и баланс сил на Ближнем Востоке

Как сообщается, Иран и Китай находятся сегодня на заключительном этапе дискуссий о 25-летнем договоре о «всеобъемлющем стратегическом партнерстве», логически продолжающем соглашение о торговле между странами на сумму 600 млрд долларов, заключенным в 2016 году. И Пекин, и Тегеран неохотно делятся информацией по этому поводу, что вполне объяснимо, поскольку ряд вопросов еще требуют своего решения. С чем согласны эксперты, так это с тем, что грядущий альянс Китая с Ираном грозит США утратой контроля над Персидским заливом, главным экспортном маршруте для танкеров с ближневосточной нефтью. Вместе с тем, можно сделать вывод или предположение, что с предоставлением карт-бланша Китаю, Иран начинает новую сложную игру в регионе.

Западные СМИ тем временем муссируют слухи о «военной составляющей» нового договора, который, возможно, позволит Тегерану использовать китайские инвестиции не только для модернизации инфраструктуры и энергетического сектора страны, но и даст импульс перевооружению армии и дальнейшему продвижению ядерной программы. Естественно, это вызывает, мягко говоря, беспокойство США, курс которых на тотальное подавление «иранской революции 1979 года» уже дает сбои, а с обоснованием в регионе на постоянной основе их нынешнего стратегического соперника № 1 изрядно подпортит перед выборами и без того сомнительный имидж хозяина Белого дома с его «Америка прежде всего» и реляциями о лучшем президенте в американской истории.

Так или иначе, сделка, о которой идет речь, является результатом кризиса JCPOA на фоне продолжающихся попыток США диктовать мировому сообществу свою повестку дня путем введения все новых санкций против Ирана и вовлечения в них слабо сопротивляющихся этому Великобритании, Франции и Германии. США многого добились, — это надо признать, — поставив Иран в геополитическую изоляцию, оборвав его торговые связи со многими традиционными партнерами, что существенным образом осложнило внутриполитическую и экономическую обстановку в Исламской Республике. Помимо выхода в 2018 году из Совместного всеобъемлющего плана действий и введения множества односторонних санкций, США теперь обвиняют Иран в развитии якобы недозволенной ракетной программы (включая запуски в космос спутников), кибератаках, терроризме по всему миру, что по их мнению, требует от СБ ООН пролонгации запрета для Тегерана экспорта-импорта вооружений, срок которого истекает нынешним октябрем. Заметим, что и Россия, и Китай решительно против этого возражают.

Однако с т.з. интересов как Китая, так и Ирана, сделка прагматична и не направлена на ущемление интересов других стран. Иран потенциально является одним из крупнейших поставщиков на рынок нефти и газа, а Китай по сей день импортирует отсюда значительную часть своей нефти. По сообщениям, Иран намерен предоставить Китаю преференции, включая значительные скидки на нефть и газ, с возможностью отсрочивать платежи на срок до двух лет, причем, в национальной валюте (не в долларах!). С другой стороны, как пишет ближневосточное издание Middleeasteye, эта сделка дает Ирану шанс на планомерное развитие важнейших секторов экономики (энергетика, транспорт, производственные объекты) на его условиях без ущерба для национальных интересов. Что еще более важно, она дает Ирану возможность не чувствовать себя беспомощным под давлением со стороны Запада. В иранских СМИ уже ходят слухи, что Тегеран сдаст в долгосрочную аренду весьма удобно в стратегическом отношении расположенный в Персидском Заливе остров Киш, а также может предложить в распоряжение Пекина свои военные и военно-морские базы.

Китай, заключая сделку с Ираном, как бы предлагает соседям Ирана последовать за собой, выйти из орбиты американского влияния, с опорой на применение военной силы вопреки международным законам и международному праву, — через присоединение к своему престижному проекту «Один пояс — Один путь». Через Иран и Кавказ Китай будет иметь сухопутный путь в Европу и даже выход к Черному морю, если Грузия разрешит ему доступ к своим портам. Надо понимать, что Китай, безусловно, может сыграть конструктивную роль в обеспечении мира и безопасности в регионе Персидского залива, что заставит нынешних союзников США, и в первую очередь, Саудовскую Аравию и ОАЭ, сменить одностороннюю ориентацию на заокеанского большого босса на более реалистичную политику. Кроме того, красноречиво выраженный интерес Китая к ресурсам и геополитическому положению Ирана, возможно, поспособствует пересмотру политики максимального давления американской администрации (вне зависимости от партийной принадлежности) в отношении Тегерана.

Судьба сделки еще не ясна. В консервативных кругах Ирана выражают обеспокоенность: не слишком ли много уступок намерен сделать Китаю «либеральный» президент Рухани? Не слишком ли Тегеран станет зависим от настроений Пекина?  Не станет ли Иран де-факто полуколонией Китая? Но выбора, похоже, у иранского правительства особо и нет. С Европейским Союзом отношения не складываются. Европейские фирмы уже ушли или уходят с иранского рынка под давлением и под угрозой санкций США, те же Airbus, Total и другие, как, кстати, и российская «Зарубежнефть». По сведениям Промышленно-торговой палаты Германии из 120 компаний, ранее имевших здесь прибыльный бизнес, осталось менее половины. Механизм обхода американских санкций, разработанный ЕС, не работает. А как же Россия? — у России свои проблемы, хотя недостатка в декларациях о намерении развивать и улучшать отношения обе страны не испытывают.

Ужесточение политики США с воцарением в Овальном кабинете Дональда Трампа убедил даже многих умеренных в Иране, что Вашингтон не заинтересован в улучшении отношений, а хочет добиться, несмотря на формальные отговорки, смены режима в Тегеране. Таким образом, ось «Пекин — Тегеран» стала бы своего рода щитом безопасности, гарантией от наскоков американской администрации на внешнюю политику и экономику Ирана. Она стабилизирует и даже укрепит региональные позиции Ирана, поможет снизить зачастую искусственно создаваемую напряженность в отношениях с соседними странами. И — соответственно — привела бы политику США к очередному провалу, чему бы только порадовались сторонники многополярного мира. Что, естественно, на руку Пекину.

Само собой, у Вашингтона есть шанс вернуться в JCPOA и выстроить отношения с Тегераном в соответствии с нормами международного права и с учетом взаимных интересов. В перспективе это привело бы к улучшению политического климата на Ближнем и Среднем Востоке, отвело бы руку с фитилем от этой, без сомнения, пороховой бочки, способной вдребезги разнести регион и его окрестности, а то и создать предпосылки к мировой бойне. Но для этого в качестве жеста доброй воли США нужно отменить односторонние санкции против Ирана, призвать к сотрудничеству умеренные силы в иранском обществе. Еще в июле 2019 года Тегеран предлагал Западу ускорить прохождение в парламенте Дополнительного протокола к СВПД, что дало бы инспекторам МАГАТЭ возможность усиленных и более тщательных проверок ядерных объектов Исламской Республики. Что, в свою очередь, сняло бы обеспокоенность многих стран в отношении ее намерений в ядерных изысканиях и разработках, а то и появлении «исламской атомной бомбы». Однако пока что администрация президента Трампа поступает с точностью до наоборот.

. .