Как Украина может «вляпаться в сегрегацию»

Комедия «языковых законов» в Украине подходит к концу. Последняя по времени и робкая попытка народного депутата от «Слуги народа» Максима Бужанского (законопроект № 2362) даже не изменить, а просто отодвинуть вступление в силу преимущественно антироссийских пунктов языкового («Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного» от 2019 года) и образовательного («Об образовании» от 2017 года) законов Украины была парламентом благополучно провалена. Точнее — не провалена, а проигнорирована: его поставили в повестку дня последнего пленарного заседания Рады, но «по непонятным причинам народные депутаты не стали его рассматривать на заседании парламента». Хотя — какое там «по непонятным»: за окном буянила толпа «языковых радикалов» и «cлуги», скорее всего, просто испугались гнева возбужденного хозяина.

Попытку Макса достаточно легко прочесть и даже высоко оценить: от попытался сдвинуть вступление в силу новых языковых норм на 2023 год, в канун очередных президентских и парламентских выборов в Украине, когда «слуги» будут вынуждены опять искать поддержки преимущественно русскоязычного избирателя Юго-Востока страны. Это если они не хотят лишиться места в барских хоромах и вернуться в лакейскую.

Но речь идет не только о русском и востоке страны, но и о ее западных кордонах. О границе с Польшей, Венгрией и Румынией.

Новые перспективы украино-польских отношений на фоне победы Дональда Трампа, ой, простите, Анджея Дуды на недавних президентских выборах совсем не оптимистичны и достойны отдельного разговора.

Венгры, как бы радужно не оценивал недавние переговоры со своим будапештским коллегой украинский министр иностранных дел Дмитрий Кулеба, упрямо стоят на своем: они разблокируют путь Украины в НАТО только после предоставления возможности этническим венграм Закарпатья получать образование на родном языке. «Пока эта ситуация не изменится, мы будем блокировать работу Комиссии Украина — НАТО», — Петер Сиярто, министр иностранных дел Венгрии. Причем решать этот вопрос Сиярто предоставляет даже не Будапешту, а, с явной издевкой, самой венгерской общине Закарпатья: «Когда венгерская этническая общность на Закарпатье заявит, что эти вопросы решены, Венгрия перестанет блокировать заседание НАТО — Украина».

Но вот «взбунтовались» и румыны. В то время, когда в сессионном зале игнорировали проект Бужанского, а у стен Рады воевала толпа «языковых радикал-патриотов», Национальный совет румын в Украине пожаловался властям Румынии на нарушение прав их общины на образование на родном языке и предлагаемые проекты украинских административных реформ.

(Для справки: Национальный совет румын в Украине является объединением 20 неправительственных румынских этнических организаций)

Авторы заявили, что «румыны в Украине, которых насчитывается около 500 000 и они второе национальное меньшинство в стране после русского, подвергаются хорошо организованному систематизированному процессу принудительной украинизации во всех сферах государственной политики».

Заявление серьезное хотя бы потому, что за ним стоит около полумиллиона украинских румын и молдаван (которые, впрочем, в Бухаресте тоже рассматриваются как румыны). И живут они компактно, на границе со своей «материнской платой» — в Закарпатье, на Буковине и в Южной Бессарабии. Живут не бедно: самое богатое село, которое мне довелось видеть в Украине — это даже не Конча-Заспа под Киевом, а Нижняя Апша в Тячевском районе, неформальная столица румынской ирреденты Закарпатья. Живут настороженно, не доверяя пришлым, хотя встречают тех, кого считают друзьями, бесконечными кувшинами вина и блюдами «тукана-кум-брынза».

Румынское правительство последние годы слабо реагировало на события в Украине, в целом поддерживая общеевропейский тренд антироссийской оценки проблемы. Хотя в 2017 году президент Клаус Йоханнис демонстративно отказался от визита в Украину «в результате ситуации, возникшей в результате принятия закона об образовании» и который может состояться «после устранения проблем, вызванных указанным нормативным актом». Годы прошли, визит так и не состоялся, и проблемы остались.

А ведь в конце 2020-го или начале 2021 года должны состояться новые парламентские выборы в Румынии и ВСЕ парламентские партии, от лидеров (Социал-Демократическая партия Румынии) до аутсайдеров («Народное движение») будут ВЫНУЖДЕНЫ отреагировать на обращение Национального совета румын в Украине. Хотя бы для того, чтобы уйти от самоубийственного в предвыборной борьбе диагноза, что «в публичном дискурсе в Украине создано представление о том, что только Венгрия, Польша и Россия возражают против украинской ассимиляционной политики, а Румыния довольна тем, что происходит». Бухарест будет вынужден реагировать, а Киев — отвечать на реакцию.

И та киевская реакция, которая имеет место сейчас — преференции для «языков стран Евросоюза», — не имеет будущего. Не потому, что Венецианская комиссия призвала не делать разницы между языковыми правами меньшинств, имеющих корни в Евросоюзе и остальными. И даже не потому, что своего слова еще не сказала Беларусь, Турция, Греция, Израиль, гагаузы, караимы и все те, чьи языки не являются «языками ЕС». В результате Украина с азартом увеличивает список своих «недоброжелателей на языковой почве».

Главная беда в том, что Украина, сама того не понимая, впадает в «грех сегрегации».

Ведь «сегрегация» — это не о том, что краснокожий не имеет права выпить в салуне со своим бледнолицым братом (в ближайшем будущем, возможно, все будет наоборот). А о том, что это системное разделение людей на расовые или ДРУГИЕ ЭТНИЧЕСКИЕ ГРУППЫ в повседневной жизни. А ведь образование и социальные коммуникации — это и есть «повседневная жизнь».

В соответствии с Римским Статутом «сегрегация» относится к одному из четырех основных международных преступлений (four core international crimes) — преступлению против человечности, как акт, «посредством которого (физическое или юридическое) лицо разделяет других лиц…» . И, теоретически, сегрегация запрещена во всем мире…

. .