Цифровая трансформация: «каждый за себя, а Бог против всех!»

Причиной проведения мероприятия стало ускорение процесса цифровизации производства. В связи с этим перед бизнесом и государством встал вопрос о перспективах занятости населения и будущих профессиях. Среди тем, заявленных для обсуждения, поддержка бизнеса, цифровизация и роботизация промышленности, рост производительности труда за счет внедрения цифровых платформ, робототехники и механизмов, обеспечивающих социальное дистанцирование сотрудников.

В работе сессии приняли участие представители российской власти и бизнеса:

• Пётр Засельский, заместитель министра экономического развития Российской Федерации;
• Евгений Чаркин, директор по цифровой трансформации ПАО «РЖД»;
• Евгений Ковнир, генеральный директор организации «Цифровая экономика»;
• Игорь Богачев, генеральный директор группы компаний «Цифра»;
• Максим Варшавский, партнер McKinsey & Company;
• Михаил Матасов, заместитель генерального директора ПАО «КамАЗ» по взаимодействию с органами государственной власти;
• Дмитрий Русаков, заместитель генерального директора OZON.

* * *

Вступительную речь произнес модератор онлайн-сессии Алексей Бобровский, руководитель службы экономических новостей телеканала «Россия 24».

Он высказал уверенность в том, что информационные технологии придают дополнительный импульс для развития экономики в условиях, когда на дворе очередная технологическая революция. Основные задачи, которые должны решаться в связи с наступлением этих революционных изменений, — повышение производительности труда (и в этом Алексей Бобровский видит большую роль цифровизации) и вопросы цифрового лидерства.

Поэтому он предложил участникам онлайн-сессии высказать своё мнение о том, как цифровые решения помогут экономике Российской Федерации вообще и её субъектам по отдельности.

* * *

Обмен мнениями на эту тему открыл Максим Варшавский, партнер McKinsey & Company, упоминанием того, что в мире существует много примеров успешных практик цифровой трансформации предприятий. Максим Варшавский, в принципе, видит потенциал развития инструментов цифровизации до 2030 года и даже оценивает его в $13 трлн. Он упоминает 25 компаний, достигших уникальных успехов в своём бизнесе благодаря использованию цифровых технологий, все они развивались по одному из двух направлений: либо реализовывали инновационную бизнес-модель, либо занимались цифровизацией существующего бизнеса. Однако среди них были и такие, кто действовал в обоих направлениях — их называют компаниями-маяками (lighthouse). У маяков вероятность роста выручки составляет 25%. Среди них выделяются такие гиганты мировой торговли, как P&G, но встречаются и совсем скромные компании, например, итальянская фирма, производящая механизмы для закрывания люков стиральных машин. Все они используют технологию принятия решений на основе анализа больших данных, подход к управлению на базе Agile, новые бизнес-модели с минимальными дополнительными затратами на разработку сценариев применения своих мощностей.

Максим Варшавский обратил внимание, что малый бизнес очень сильно отстаёт от крупного в использовании информационных технологий.

На вопрос модератора, нужно ли людям бояться потерять свою работу, Максим Варшавский ответил неоднозначно. Он согласен с популярным в наше время утверждением, что традиционные специальности будут уходить, но не конкретизировал, какие именно специальности считать традиционными и какие из них будут потеряны. Представитель McKinsey & Company нарисовал такой компромисс: успешные компании, которые совершенствуют свои бизнес-процессы и выстраивают новые цифровые бизнесы, будут высвобождать людей, но при этом будут создаваться новые возможности для найма людей на новые позиции, поэтому нужно наладить переобучение специалистов, чем, по его мнению и занимаются бизнес и государство.

* * *

Заместитель министра экономического развития РФ Пётр Засельский рассуждал об увеличении производительности труда и роли цифровизации в этом процессе. Производительность труда показывает катастрофическую отсталость — она ниже производительности труда в европейских странах в 2−3 раза. Пётр Засельский считает, что для решения данной проблемы необходимо использовать резервы, которые должны повлиять на производительность труда. До настоящего времени, отметил он, проект основывался на бережливом производстве, но внедрение такой управленческой технологии идет долго, а темп жизни ускорился, в том числе и из-за коронавируса. Поэтому ждать, пока производство наконец станет бережливым, некогда, нужно успевать за быстрым формированием данных в мире. Замминистра признал, что большинство компаний в России далеки от автоматизации и цифровизации, но делать это всё равно нужно, уверен он, так как президент РФ поставил перед нами такую задачу.

В качестве примера удачной цифровой трансформации Пётр Засельский привел компанию «Сибур» — крупнейшую нефтехимическую компанию в России, которая уже внедрила безлюдное производство. Замминистра экономического развития понимает, что в текущих реалиях не многие предприятия могут позволить себе такие дорогие IT-технологии. Но нужно с чего-то начинать, и начинать нужно с простого, так как государство задаёт такой тренд, и мы должны ему следовать.

На вопрос об изменении структуры кадров в России Пётр Засельский ответил, что уже есть списки профессий, которые ждёт сокращение, и это неизбежно. Также он привёл пример редкой и востребованной сегодня профессии — архитектор компьютерных игр.

* * *

Евгений Ковнир, генеральный директор организации «Цифровая экономика» рассказал участникам онлайн-сессии о том, какие цифровые решения для трансформации бизнеса уже существуют и какие отрасли являются приоритетными с точки зрения увеличения производительности труда.

Евгений Ковнир считает, что смартфон — это прекрасное решение, которое делает нашу ежедневную жизнь производительнее. Но есть и более сложные системы. Те компании, которые взяли новейшие информационные технологии на вооружение, показали хорошие результаты, поэтому необходимо максимально тиражировать успешный опыт таких компаний. Гендиректор АНО «Цифровая экономика» считает, что на основании технологии обработки Big Data можно запускать новые бизнесы. Запуск платформенных решений должен производиться там, где производительность труда очень низкая, например, в обрабатывающей промышленности. При этом, по мнению Евгения Ковнира, мы сможем получить тот же эффект, что и с рынком такси.

Далее Евгений Ковнир рассуждает о роли цифровых технологий в снижении непродуктивного времени врачей. Эта роль может заключаться в формировании «второго мнения» (то есть диагноза, поставленного искусственным интеллектом), в автоматизации документооборота.

* * *

В продолжение работы онлайн-сессии о своих успехах рассказал Евгений Чаркин, директор по цифровой трансформации ПАО «РЖД», которое является одним из крупнейших работодателей в России. Он был очень конкретен в оценке деятельности общества.

К 2025 году РЖД ожидает 150 млрд рублей эффекта от цифровой трансформации компании — эти цифры прописаны в корпоративных документах. В этом году доход от цифровизации должен составить более 3 млрд рублей, в то время как в прошлом году эта цифра составила 1 млрд.

Одним из достижений компании в борьбе с пандемией Евгений Чаркин считает тот факт, что за десять дней она перевела на удалённую работу 115 тысяч сотрудников.

Несмотря на то, что из-за вспышек заболеваний, вызванных коронавирусной инфекцией, пассажиры стали меньше пользоваться услугами железной дороги и из-за приостановки деловой активности снизился объем грузоперевозок, у РЖД появились новые клиенты — те компании, которые не перевозили грузы по железной дороге.

РЖД сейчас реализует две цифровые стратегии. Первая — формирование новой платформы бизнеса для удовлетворения спроса пассажиров, то есть новые направления: туризм, доставка, электронная коммерция, развлекательные сервисы. Вторая — новая цифровая платформа для грузовых перевозок: торговая площадка, на которой сейчас присутствуют около 90 поставщиков и около 1000 покупателей.

Директор по цифровой трансформации ПАО «РЖД» мечтает о тотальной роботизации рутинных процессов, что, по его мнению, должно увеличить производительность труда на 30−70%. Евгений Чаркин заявляет, что роботизация будет «раскатана» на бухгалтерию и юристов, вследствие чего в РЖД грядёт оптимизация персонала.

* * *

Игорь Богачёв, генеральный директор группы компаний «Цифра», считает, что в первую очередь трансформировать нужно операционные процессы в отраслях, занимающихся добычей и переработкой. В этом смысле необходимо поддерживать основное производство. Игорь Богачёв считает, что есть технологии, которые делают предприятия независимыми от мировых игроков в производственном процессе, но при этом не называет их и не поясняет, что конкретно он имеет в виду.

Он определяет три вопроса, которые требуют немедленного решения:

• безопасность;
• человеческие ошибки;
• производительность труда.

И все эти вопросы успешно решаются с помощью цифровых технологий.

Генеральный директор группы компаний «Цифра» призывает госкорпорации создавать свои проекты по внедрению цифровых технологий, в первую очередь в промышленное производство. По его мнению, на современных производствах в реальном секторе экономики рабочие места должны быть цифровыми, так как для молодых специалистов, выросших на компьютерах и планшетах, должны быть созданы соответствующие условия, а аналоговое место работы для них неинтересно.

* * *

Практическим опытом цифровизации бизнеса поделился с участниками сессии Михаил Матасов, заместитель генерального директора ПАО «КамАЗ» по взаимодействию с органами государственной власти. Оказывается, «КамАЗ» работает над созданием собственной цифровой платформы, что считается новшеством для сегмента коммерческих автомобилей, когда покупатель с помощью интерфейса ПО виртуально «собирает» свой автомобиль, в том числе и уникальный. При этом минимизируется участие человека в процессе подбора машины, сокращается время реализации идеи клиента, снижаются издержки производителя и покупателя. Вследствие применения данной платформы оптимизация персонала неизбежна, как и трансформации функций дилеров — теперь они должны будут заниматься послепродажным обслуживанием автомобилей, используя онлайн-заказ сервисных услуг. При этом от государства требуется формирование цифровых стандартов и шаблонов, а также стимулирование потребителей к использованию платформы, внедрённой «КамАзом».

* * *

Подводя итоги работы сессии, её модератор Алексей Бобровский отметил наличие в нашей стране отраслевого цифрового неравенства, которое можно решить тесной связкой государства и бизнеса, заявил о необходимости масштабировать лучшие бизнес-практики, но делать это как можно быстрее, так как нас поджимает время.

* * *

Комментарий онлайн-сессии руководителя секции «Искусственный интеллект в экономике РАН», заведующей кафедрой стратегического управления и экономической политики Елены Николаевны Ведуты.

Елена Николаевна, как мы видим, онлайн-форумы, онлайн-сессии по цифровой трансформации экономики в условиях пандемии коронавирусной инфекции последние несколько месяцев массово проходят на всех уровнях — от правительства РФ до ассоциаций программистов. На Ваш взгляд, чем вызван такой сильный интерес к этой теме и почему так торопятся бизнес и государство на всех уровнях внедрить эту самую цифровую экономику?

Елена Ведута: Прежде всего хотелось бы сразу отметить, что то, о чём говорили участники онлайн-сессии, не имеет никакого отношения к решению кризисных проблем экономики. В их представлениях экономика ограничивается деятельностью предпринимателей, нацеленных на получение личной выгоды. Но в этом как раз и есть суть проблем современной экономики, в которой «каждый за себя, а Бог против всех». На таких мероприятиях с восторгом говорится о внедрении роботов, причём огромного количества, которые заменят людей и повысят производительность труда. И чего они этим добьются, если посмотреть на этот процесс с позиции не отдельных предпринимателей, а общества в целом? Людей выгонят на улицу, безработица резко вырастет, и потому упадёт платежеспособный спрос, что даст дополнительный толчок ускорению погружения экономики в кризис.

Может быть, отдельным капиталистам окажется выгодным сэкономить на зарплатах рабочих, заменив их роботами. Но в целом замена роботами рабочих ничего не даст с точки зрения роста производительности общественного труда.

А почему нет роста производительности общественного труда? Все участники конференции настаивают на том, что при внедрении робототехники везде, где можно и нельзя, производительность труда вырастет в разы, и людям ничего не нужно будет делать, только пожинать плоды этой производительности.

Елена Ведута: Эти люди, поверхностно рассуждая на уровне микроэкономики с позиции предпринимателя, не имеют никаких знаний об объективных экономических законах и потому не понимают, что будет происходить с развитием экономики в целом. А в целом экономика, несмотря на внедрение всяких роботов отдельными предпринимателями, продолжит свой путь в глубокий кризис, поскольку в стихийно развивающейся экономике, где каждый стремится к личной выгоде, не может случайно получиться выход экономики на рост производства нужного конечного продукта для государства, домашних хозяйств и экспортеров, то есть её выход на траекторию роста общественного блага. Более того, учитывая прямое влияние внедрения роботов на рост безработицы и диспропорциональности экономики из-за хаотического их внедрения, роботы даже становятся детонаторами усиления кризиса.

Поэтому о каком росте производительности общественного труда мы можем говорить, если айтишники «тупо» обслуживают экономический хаос? Извините, как бы цивилизации не умереть быстро от их плодов деятельности. Никто из докладчиков этих конференций не сможет никогда доказать, что стихийное внедрение роботов обеспечит выход экономики на траекторию роста общественного блага. Почему? Потому что выбрасывание на улицу рабочей силы означает неспособность вовлечь её в новые виды производства, поскольку технократическое, финансовое, математическое и юридическое образование участников конференции определяет их полную неспособность, в принципе, рассчитать траекторию движения сбалансированной экономики в направлении роста общественного блага.

Их хорошо оплачиваемые усилия по внедрению роботов и росту безработицы создают все более жесткую социальную атмосферу. При этом своей активной деятельностью по выпрашиванию значительной финансовой поддержки они снижают возможности развития материального производства, блокируют возможность решения основной проблемы, стоящей перед человечеством, — переход к новой модели социального устройства, в которой автоматизированная система управления экономикой значительно повысит эффективность управленческих решений для обеспечения движения в направлении улучшения жизни людей, и которая уничтожит корни коррупции. А решать её участники конференции не хотят, поскольку не способны, потому что здесь требуются знания экономической кибернетики, понимание, как работает экономика, её объективные законы.

С одной стороны, они понимают, что никакого улучшения в экономике в целом не предвидится. И отсюда такая торопливость в цифровизации образования, здравоохранения, чтобы безработные несчастные люди, а в перспективе и дети всего стремительно беднеющего населения, имели цифровые услуги как в сфере образования, так и в сфере здравоохранения, чтобы сэкономить ещё и на этом и пополнить карманы крупных цифровых гигантов. Сегодня то, чем они занимаются, можно считать выгодной только им деятельностью и глупостью тех, кто их поддерживает в надежде на чудо цифровизации. Но чем острей будет складываться ситуация в реальной жизни, тем быстрей люди всех стран мира оценят их сегодняшнюю активность как преступную перед человечеством.

Существуют две позиции по использованию современных достижений технического прогресса. Одна — обеспечение движения экономики в направлении роста общественного блага и, как следствие, движения человечества вперед. Этой позиции придерживаются экономисты-кибернетики, способные конструировать лучшее будущее для цивилизации. Вторая позиция — конъюнктурная, основанная на поиске выгоды без понимания, что в перспективе нас ждут катастрофические последствия от этих процессов цифровизации. Для чего устраиваются эти онлайн-сессии, конференции, круглые столы? Для того, чтобы убеждать людей в том, что они должны прыгать от счастья от того, что мы внедряем роботов, при этом вас выкидываем на улицу, и ваше благосостояние продолжит своё падение вниз.

На онлайн-сессии «Спасут ли цифровые технологии экономику России» озвучивается одна и та же парадигма «обязательного социального дистанцирования», в связи с чем предлагается один и тот же рецепт для бизнеса — некое безлюдное производство, где нейронные сети и роботы заменяют людей. Но никто из выступающих не выразил никакого сожаления о судьбе людей, которые останутся без работы и средств к существованию. Некоторые участники онлайн-сессии говорят о каком-то переобучении людей, освоении ими других профессий, даже целый федеральный проект создали — «Кадры для цифровой экономики». Как Вы относитесь к таким их предложениям?

Елена Ведута: Я предполагаю, что следующие волны пандемии будут ещё более сильными, могут изобретаться и другие вирусы. Я поддерживаю точку зрения многих западных экспертов, что пандемия коронавируса — это начало Третьей мировой войны, поскольку мировая экономика пришла в жуткое состояние, из которого Запад привычно видит выход через мировую войну. И раз невозможна война ядерная, то в этом случае оказались полезными волны пандемии, чтобы уничтожить «лишних» на планете людей и производств, «загрязняющих» планету. При этом следует иметь в виду, что промежуток времени между каждыми следующими глобальными кризисами увеличивается, а разрушительная сила кризиса становится все значительней. Вспомним Первую мировую войну, а затем Вторую, которая по своим последствиям была значительно более разрушительной, чем Первая. Поэтому можно предположить, что волны пандемии будут иметь гораздо более тяжёлые последствия, чем мы имели во Второй мировой войне.

В этих чрезвычайных условиях нам нужно становиться экономически сильными, чтобы выиграть в этой войне и войти в число стран, определяющих будущий вектор развития глобализации. Поэтому государство должно сказать: «Пандемия с её ожидаемыми волнами — угроза национальной безопасности. Для борьбы с ней мы должны наладить производство необходимых лекарств, необходимого медицинского оборудования не только для профилактики и лечения, но и для развития исследований в области разработки антивирусных препаратов. Здесь нам без планирования экономики, конструирующего наше лучшее будущее, не обойтись. Иначе мы проиграем страну, проиграем её будущее».

Конечно, планировать экономику сложно. Здесь невозможно вручную рассчитать баланс производственных взаимосвязей для того, чтобы выпускать нужную продукцию. В частности, необходимы медицинские препараты для лечения и профилактики заболеваний, необходимо оборудование для оснащения исследовательских лабораторий, необходимы продукты, поддерживающие нашу жизнедеятельность. То есть требуется план развития экономики для того, чтобы, с одной стороны, улучшать жизнь людей, а с другой стороны, укреплять национальную безопасность. План — это и есть самая передовая цифровая технология в мире, конструирующая будущее в интересах людей. Вот здесь, для автоматизации системы управления экономикой, и требуется применение компьютеров и возможностей современных цифровых технологий.

А так, если сидеть по домам, уповая на интернет, роботов, то так все наше производство загнётся, а вместе с ним и страна. О какой цифровой экономике участники конференции говорят, если они не понимают, какой должна быть цифровая трансформация экономики, чтобы люди не теряли средств к существованию, а государство и бизнес смогли гармонично взаимодействовать для улучшения жизни людей и обеспечения национальной безопасности? Для участников конференции главное — они сами. Благодаря раскрученным пиар-кампаниям они рассчитывают на высокие оклады, пугая оттоком своих кадров из России в Силиконовую долину. При их «тупой» цифровизации экономического хаоса с перетаскиванием финансовых средств из других отраслей экономики в свою отрасл, скоро в стране учёных, инженеров и специалистов не останется. Все переместится в виртуальный мир. А «кушать хочется всегда».

В данном случае меня удивляет наше правительство. Оно не понимает, что началась настоящая Третья мировая вирусная война? Почему оно продолжает следовать подсказкам с Запада: давайте цифровать всё, что нужно и ненужно. Ведь отвлекая финансовые ресурсы и мозги нации на то, чтобы заниматься тем, что только будет усугублять ситуацию в стране, поскольку кризис никто не отменял, страна будет всё более слабой, волны пандемии будут всё более сильными, производство страны все больше будет разрушаться, и в конечном счете страна погибнет. Как можно, в принципе, выстраивать такую стратегию развития страны — сидящие дома люди, уткнувшиеся в компьютер, голодные, безработные, при нарастающих волнах пандемии и уничтожении всего производства?

В данном случае я считаю, что правительство РФ не понимает, чем грозит такое его поведение будущему нашей страны. Более того, у правительства РФ нет никаких представлений, как в наступающие тяжёлые времена разработать и внедрить план развития экономики в интересах улучшения жизни людей, одним из важнейших направлений которого должно стать обеспечение людей и здравоохранения необходимыми препаратами и медицинским оборудованием. Правительство РФ не понимает, что такие методы борьбы с волнами пандемии, как изоляция всех дома, предоставляя бесконтактные государственные услуги, услуги в образовании и здравоохранении, с компенсацией падения национального производства, цифровизация поведения беднеющих людей и наложение на них штрафов, являются не просто абсурдной, а пораженческой стратегией правительства, готового умереть вместе с Россией в Третьей мировой войне. Правительству власти в Российской Федерации жизненно важно понять необходимость перехода от ручного управления к использованию автоматизированной системы управления, основанной на планировании экономики, чтобы успеть начать реальную борьбу с пандемией и за лучшее будущее наших людей.

Я правильно понимаю, что, как только в нашей стране начнут составлять план, внедрять его и жить по нему, мы сразу избавляемся от проблемы безработицы?

Елена Ведута: Конечно, потому что исходным пунктом планирования экономики является ресурс общественного рабочего времени, который должен быть занят. Ситуации, в которой рабочая сила будет гулять без дела, быть не должно — все люди нам нужны и все нам дороги. Каждый имеет право на труд, и это право должно быть реализовано. Но меня удивляет, почему правительство идёт по рецептуре далеко не дружественных нам советников с Запада, не задумываясь над тем, какое будущее мы получим.

Мы сегодня теряем много времени на внедрение роботов, собираем огромные объёмы бесполезной информации, цифруем сферу обращения, множащийся документооборот и т. д. И что? Жизнь продолжает стремительно ухудшаться. Когда, наконец, правительство перестанет фантазировать по поводу достижения неких темпов роста пресловутого ВВП, называя свои фантазии планом? Когда мы перестанем бояться второй, третьей и т. д. волн пандемии? Отвечаю ещё раз — это произойдёт тогда, когда будем сами планировать развитие нашей экономики. Для этого и требуется автоматизированная система управления экономикой, основанная на цифровой технологии, конструирующей будущее — динамической модели межотраслевого баланса, представляющей собой систему алгоритмов согласования плановых расчетов «затраты-выпуск» для обеспечения роста общественного блага. Этим сегодня и нужно срочно заниматься правительству, чтобы выжить России.

Шесть лет назад во всём мире, в том числе и в России, началась серьёзная дискуссия о введении гарантированного базового дохода как источника существования людей, которые могут лишится работы и профессии в ходе новой индустриальной цифровой революции, которая должна была бы привести к взрывному росту производительности труда. И вдруг во время пандемии разговоры на эту тему исчезли, и все свелось к ответственности самих людей за своё будущее через их способность и желание переучиваться новым модным цифровым профессиям. Как Вы думаете, почему произошёл такой резкий поворот в обсуждении?

Елена Ведута: Понятно, что обеспечить базовый основной доход в условиях деградации национального производства трудно. С чего бы взяться возможности обеспечить всех граждан всем необходимым, если ускоренно развертываемый кризис под флагом пандемии уничтожает производство?

Я считаю, что это позор для нашей страны — оказаться такими растерянными, не знающими, что делать, и слушать примитивные советы западных экспертов из консалтинговых компаний, типа юристов, бухгалтеров и аналитиков из McKinsey & Company, не имеющих знаний о законах общественного воспроизводства и экономической кибернетики. Будучи юристами и менеджерами на уровне предприятий, они придумывают какие-то юридические рамки для экономики, предполагая, что в созданном ими прокрустовом ложе экономика заработает. Как можно правительству слушать советы экономических незнаек из McKinsey & Co о том, как нам развивать национальную экономику? Пусть едут к себе домой и там проводят эксперименты со своей экономикой.

Все эти советники вместе с цифровиками сидят на прибавочной стоимости, производимой материальным производством, и поедают её вместо того, чтобы дать возможность развиваться отечественной промышленности и сельскому хозяйству. Благодаря их многолетним советам наш реальный сектор экономики разгромлен. Неужели этого мало? Неужели непонятно, что при дальнейшем следовании их советам и подобных им цифровиков начнётся дефицит продовольствия и лекарств, будет голод, и начнутся такие проблемы с энергетикой, что уже не поможет искусственный интеллект, создаваемый сегодня для управления людьми.

Почему правительство не понимает, в какую катастрофу движется страна, следуя рекомендациям тех, кто вообще ничего не понимает в экономике? Возможно, оно очаровано обещаниями IT-разработчиков роста производительности труда и облегчения жизни чиновникам.

Елена Ведута: Так оно и есть. Когда развёртывается хаос, а кризис — это и есть развёртывание хаоса, и на помощь этому хаосу идёт его цифровизация, то в таком случае чиновник может сидеть как барин и ни о чём не думать, а несчастный человек будет тщетно пытаться пробиться к такому чиновнику со своими проблемами через роботов. И не станет никакой управы на чиновников, что им, конечно, очень нравится. Но я бы не радовалась такой перспективе. Жизнь на самом деле не такая, какой она рисуется примитивно мыслящим чиновникам. Ну как можно заставить голодных людей, у которых есть дети, сидеть дома? Все выйдут на улицы. Таким образом, не умеющие заглянуть в будущее чиновники, предпочитающие жить сегодняшним днём по принципу «после меня хоть потоп», с помощью в том же направлении мыслящих цифровиков бессознательно ускоряют социальный взрыв в стране.

Чиновники должны понимать, что другие страны не придут к ним на помощь. Когда капиталисты разных стран заняты выкачиванием прибылей из беднеющего населения, то они дружат между собой, объединяясь против населения. Когда же наступает тяжелый кризис, то приходится делить ущерб между собой. И здесь не до дружбы — здесь уже война, цель которой — переложить ущерб на более слабых капиталистов, к которым и относятся зависящие от своих счетов в западных банках и купленной на Западе недвижимости новоявленные капиталисты России.

Понятно, почему чиновники и защищающие их силовики не заинтересованы в изменении существующей системы «каждый за себя, а Бог против всех». Конечно, рано или поздно сработает и у них инстинкт самосохранения. Наверно, только тогда у правительства РФ появится «главный робот страны и мира» — автоматизированная система управления экономикой для повышения эффективности управления. Главное, чтобы он успел появиться до уничтожения России как государства.

. .