Переговоры Вучича с сепаратистами — продолжение расправы с Сербией

С момента окончания работы трибунала в Нюрнберге в международном правовом поле военная агрессия является наитягчайшим международным преступлением. Наиболее полное определение агрессии было утверждено Резолюцией №3314 ГА ООН от 14 декабря 1974 г.: «Агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, тер­риториальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Организации Объединенных Наций, как это установлено в на­стоящем определении». Агрессивная война, как указывается в ст. 5, является преступлением против междуна­родного мира и влечет за собой международную ответственность. Таким образом, согласно указанным основополагающим документам международного права, военная агрессия НАТО против Союзной Республики Югославии в 1999 г. являет собой самое тяжелое международное преступление (преступление против мира), что никак не может быть проигнорировано в международном правовом поле.

Ситуация с замалчиванием акта агрессии после его окончания в июне 1999 г. создавала трудноразрешимую правовую коллизию — как узаконить противоправное положение, вытекающее из насилия? Сербия, сербский народ стали пострадавшей стороной, жертвой внешней и внутренней (деятельность диверсионно-карательной Армии освобождения Косово) агрессии. Резолюция СБ ООН №1244 от 10 июня 1999 г. стала, с одной стороны, попыткой оперативного и максимально приемлемого в конкретный исторический момент выхода из необходимости создать правовое регулирование положения, возникшего в результате самого тяжелого международного преступления. С другой стороны, она установила правовые рамки таким образом, чтобы состав и квалификация преступления (военная агрессия НАТО) не упоминались, и, соответственно, не назывались и преступники. Таким образом, для создания правовых рамок установившейся после бомбардировок ситуации замалчивался сам факт агрессии.

Однако помимо этого правовая коллизия была блестящим образом преодолена авторами резолюции: она базируется на Заключительном Хельсинском акте 1975 г., гарантируя территориальную целостность СРЮ (правовой наследницей которой является Сербия, территориальная целостность Сербии упоминается в резолюции шесть раз), а также «существенную автономию» албанцам. Из текста резолюции ясно, что речь идет о временном положении, до последующего (но без указания срока) принятия решения. Подчеркнем, что в документе речь идет лишь о «существенной автономии» албанского нацменьшинства, т. е. «вопрос статуса» относился исключительно к степени автономии албанцев Космета. Территориальная целостность Сербии не ставилась под сомнение.

Впоследствии, начиная примерно с середины 2003 г., произошла искусная и опасная подмена тезиса. «Статус» стал пониматься не как автономия, а как сецессия Приштины от Белграда и необходимость выработки «правового сопровождения процесса», что и было сделано немного позднее в ходе принявших в целом странный характер переговоров по линии Белграда-Приштины (центральное правительство не может вести международные переговоры со своей собственной территорией). Тем самым неправомерно была поставлена под вопрос территориальная целостность Сербии, и в более широком смысле — сама государственность Сербии, оказавшейся внезапно без ясных государственных границ.

Также без всяких правовых оснований на международной арене взвился стяг «права албанцев на самоопределение». Рассмотрим этот вопрос подробнее. С международно-правовой точки зрения относительно права наций на самоопределение для стран — членов ООН не представляется возможным отделение частей территорий данных стран без нарушения Устава ООН, как об этом говорит Резолюция ГА ООН №1514 от 14 декабря 1960 г., утвердившая «Декларацию о предоставленной независимости колониальным странам и народам». В данном документе устанавливается «право всех народов на самоопределение», однако устанавливаются точные границы реализации этого права: «всякая попытка, направленная на то, чтобы частично или полностью разрушить национальные единство и территориальную целостность страны, не совместима с целями и принципами Устава ООН (п. 6)», «…Все государства должны уважать «суверенные права всех народов и территориальную целостность их государств (п. 7)».

Далее последовало укрепление положений о независимости и суверенитете государств: Резолюция ГА ООН №2131 21 декабря 1965 г. утвердила «Декларацию о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета»; Резолюция 2225 ГА ООН от 19 декабря 1966 г. утвердила документ «О ходе выполнения Декларации о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета». Наконец, в 1970 г. появился документ, суммирующий все прежние положения о самоопределении. ГА ООН №2625 24 октября 1970 г. приняла «Декларацию о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций», утверждавшую «право всех народов на самоопределение», косвенно признавая, что часть населения независимой страны может воспользоваться этим правом, но при одном условии: невозможности участия на равных в управлении государством. Именно от этого права — равноправного участия в центральных органах власти — албанцы отказались односторонним бойкотом участия в государственной жизни страны в 1992 г.

Более того, Декларация постановляла, что в случае обеспечения адекватного в центральных органах власти представительства всех народов, проживающих на территории данного государства, данный внутренний тип самоопределения является самодостаточным и не должен рассматриваться лишь в качестве промежуточного этапа на пути к созданию собственного независимого государства народом, проживающим на территории суверенного государства (внешнее самоопределение народов).

В Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. с одной стороны, «право распоряжаться своей судьбой» было признано за всеми народами. С другой стороны, в IV пункте о принципе территориальной целостности государств государства-участники приняли обязанности о нерушимости границ, отказа от любых посягательств, требований, направленных на захват и узурпацию части или всей территории любого государства-участника. В Законодательном акте было отмечено, что границы государств могут изменяться лишь в соответствии с решением высшей законодательной власти каждого государства .

Хельсинский Заключительный акт привлек широкое внимание к принципу нерушимости границ как к универсальной обязывающей норме. Принцип недопустимости насильственного изменения государственных границ был впоследствии закреплен во множестве двусторонних договоров и в ряде региональных актов: Устав Организации африканского единства (1963), Устав Организации американских государств (1969); Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 31/91 от 14 декабря 1976 г. «Невмешательство во внутренние дела государств»; Резолюция ГА ООН 36/103 «Декларация о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств» от 9 декабря 1981 г. В итоговых документах проведенной под эгидой ООН Всемирной конференции по правам человека 1993 года ­ — Венской Декларации и Программе действий — подчеркивалась недопустимость нарушения или ослабления территориальной целостности государств: «Согласно Декларации о принципах международного права…, вышесказанное не должно истолковываться как разрешение или поощрение любых действий, нарушающих или подрывающих полностью или частично территориальную целостность…»

Напомним, что Заключительный Хельсинский акт лежит в основе Резолюции 1244. Что же говорило внутреннее законодательство Югославии относительно права наций на самоопределение? Через югославское правовое поле (Конституция ФНРЮ 1946 г., Конституционный закон 1953 г., Конституция СФРЮ 1963 г., Конституция СФРЮ 1974 г.) красной нитью проходят два главных положения. Во-первых, правом на самоопределение обладают народы, а не нацменьшинства (или «народности»). Албанцы, располагая собственным государством, Албанией, в котором они уже реализовали право наций на самоопределение, в Югославии всегда являлись нацменьшинством. Следовательно, никакое нацменьшинство в Югославии (и ныне в Сербии) правом на самоопределение не обладали и не обладают.

Во-вторых, при гарантированном праве на самоопределение «субъектам федерации» — «конститутивным» (государствообразующим) народам (таковыми были сербы в Сербии; хорваты и сербы в Хорватии; хорваты, сербы и мусульмане как национальная группа в Боснии и Герцеговине и т. д.) ни одна конституция не предусматривала собственно процедуры реализации их права выхода из единого государства. Повторим: при наличии размытых формулировок пропагандистского характера точная правовая процедура выхода государствообразующего народа в югославском законодательстве отсутствовала, т. е. не указывалось, как именно может происходить отделение того или иного «субъекта федерации».

В связи с этим «Комиссия Бадинтера» (The Arbitration Commission of the Conference on Yugoslavia), начавшая функционировать с августа 1991 г., столкнулась с невыполнимой миссией, во многом аналогичной ситуации 1999 г. Тогда правовая дилемма заключалась в том, как международному сообществу поискуснее проигнорировать акт односторонней сецессии Хорватии и Словении, придав легитимность нелегитимному сепаратизму? Выход был найден иезуитский: «распад» страны (который на самом деле был вовсе не неким «распадом», а целенаправленной незаконной сецессией) признавался по республиканским границам. Этот момент важен в правовом смысле: «республиканским манером» разрубался гордиев узел отсутствия во внутреннем законодательстве права на сецессию. При этом ситуация носила достаточно комичный момент, когда Ватикан первым признал «коммунистические» республиканские границы Югославии в качестве международных. Однако применительно к рассматриваемому вопросу даже Комиссия Бадинтера утверждает территориальную целостность Республики Сербии, в состав которой входит автономный край Косово и Метохия.

Несмотря на выискивание ловких лазеек для придания легитимности уничтожению Югославии, международное право развивалось в прямо противоположном направлении. В разгар локальных войн в бывшей Югославии по Резолюции ГА ООН №47/135 от 18 декабря 1992 г. была принята «Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам». В Декларации признавались права меньшинств на существование и самобытность, но право на самоопределение, принадлежащее народам, за ними не признавалось. В направлении приоритета территориальной целостности, государственного суверенитета и центрального законодательства в Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств от 1 февраля 1995 г. в Разделе III ст. 20 утверждалось: «При осуществлении прав и свобод, вытекающих из принципов, изложенных в настоящей рамочной Конвенции, любое лицо, принадлежащее к национальному меньшинству, соблюдает национальное законодательство и уважает права других лиц, в частности права лиц, принадлежащих к большинству населения или принадлежащих к другим национальным меньшинствам». Ст. 21 утверждает верховенство территориальной целостности: «Ничто в настоящей рамочной Конвенции не может быть истолковано как подразумевающее какое-либо право любого лица заниматься какой-либо деятельностью или совершать какие-либо действия, противоречащие основополагающим принципам международного права, особенно принципам суверенного равенства, территориальной целостности и политической независимости государств».

Следовательно, в свете указанных международно-правовых документов признание независимости «Республики Косово» членами Совета Безопасности ООН в 2008 г. (при полном отсутствии протестной реакции России, впрочем, как и Сербии) является абсолютно незаконным и должно быть отозвано. Кроме того, данные международно-правовые документы представляют собой нерушимые правовые гарантии неприкосновенности государственного суверенитета Сербии. Переговоры, которые абсолютно без соответствующих полномочий от парламента собирается вести с сепаратистами в Вашингтоне 4 сентября 2020 г. президент Сербии Александр Вучич, являются лишь продолжением внеправовой расправы с Сербией, лишая ее суверенитета, независимости и территориальной целостности при грубейшем нарушении как международного, так и внутреннего права.

. .