Подозрительный конфискат

Расходы Росимущества на хранение конфиската выше, чем доходы от его продажи, подсчитала Счетная палата. А основные нормативные документы по этой теме потеряли актуальность еще десятилетие назад.

Счетная палата сообщает, что по итогам прошлого года Росимущество потратило на хранение конфискованного имущества больше, чем получило от его продажи. «Отдельной проблемой являются значительные расходы на хранение имущества, превышающие доходы от его реализации. В 2017 году расходы за хранение составили 222 млн рублей, а доходы от реализации — 180 млн рублей, за первое полугодие 2018 года — 62 млн и 64 млн рублей соответственно», — оценили в Счетной палате.

Росимущество, по мнению аудиторов, не может эффективно распоряжаться конфискатом «из-за недостаточного нормативного регулирования»: основные документы в этой сфере потеряли актуальность. В пример приводится Положение об учете имущества, которое неактуально уже десять лет в связи с ликвидацией Российского фонда федерального имущества в 2008 году.

«Правовая неопределенность существует на всех стадиях работы с имуществом: прием — учет — экспертиза — оценка — реализация — переработка — уничтожение», — заявил на коллегии ведомства аудитор Максим Рохмистров. Также, по мнению Счетной палаты, территориальные органы Росимущества «допускали нарушения в бухгалтерском учете, не проводили оценку имущества, поступившего без стоимости».

«Ненадлежащим образом ведется учет в информационной системе, аккумулирующей данные об обращенном в собственность государства имуществе, кроме того, она не интегрирована с системами ФТС, ФССП, Росрыболовства, прокуратуры и ФСБ. Росимущество не обладает достоверной информацией о характеристиках имущества, переданного для дальнейшего распоряжения», — говорится в выводах СП.

Сомневаются аудиторы СП и в достоверность оценок конфискованного имущества. Так, в Новосибирске стоимость шести наручных часов известных брендов сначала оценили в 136 тысяч рублей, а после повторно проведенной оценки — уже в 1,3 млн, то есть почти в десять раз дороже.

Наручные часы  / pixabay.com

Сейчас Росимущество ответственно за «реализацию конфискованного, движимого бесхозяйного, изъятого и иного имущества, обращенного в собственность» (то есть недвижимостью, а также ценными бумагами занимаются уже другие ведомства). Согласно Уголовному кодексу государство вправе обратить в свою пользу деньги, ценности и иное имущество, полученное в результате преступлений или используемое для финансирования терроризма, экстремизма, преступной организации. Непосредственно изъятием занимается таможня, судебные приставы, ФСБ, Росрыболовство и прокуратура, а затем конфискат передается в Росимущество.

В самом Росимуществе объяснили РБК, что до 2017 года изъятое имущество можно было направлять только на утилизацию или уничтожение. Только с прошлого года, когда ведомство получило полноценную возможность продавать конфискат, «начался процесс становления и организации» соответствующих процедур. Объем расходов на хранение изъятой продукции и доходов с его продажи во многом объясняется тем, что часть продукции Росимуществу законодательно предписано отправлять на уничтожение, а у многих товаров нет разрешительных документов. 

Уничтожение продуктов / YouTube.com

У Счетной палаты, правда, есть претензии и к уничтожении или утилизации конфиската. «На уничтожение, переработку направляется 99% всего имущества. Однако нормативно эти понятия не определены, не установлены требования к их проведению и оформлению результатов. В итоге обязательное уничтожение контрафактных товаров легкой промышленности в ряде случаев заменяется переработкой», — заявил Рохмистров. Отсутствие контроля, в том числе посредством фото- и видеосъемки, дает слишком большие «возможности»: приводит к рискам незаконного вторичного оборота имущества, создает угрозу безопасности жизни и здоровья людей.

В то же время на продажу чиновники направляют менее 1% конфискованного имущества. Предпродажная подготовка проводится «необоснованно» долго (до восьми месяцев), а торги в электронной форме проходят не во всех регионах, отмечает Счетная палата.

«На протяжении 2017 года рынок пытался понять и привыкнуть к формату реализации конфиската. Сейчас мы уже видим и достаточное количество участников торгов (на некоторые лоты поступает до 100 заявок), и более активную позицию рынка в целом», — ответили в Росимуществе.