Украина – поле битвы между Россией и США

Украинская повестка по Донбассу в целом сводится к спору, является ли данный конфликт конфликтом Донецка и Киева или это конфликт Киева и Москвы. Трактовка этого конфликта зависит от того, чьи интересы выражает трактующая сторона. Украинский узел превратился в аналог Балкан, где сплелись интересы множества держав. 

Украина пытается зацепиться за возможность отыграть для себя как можно больше территории, находясь в выгодном положении стратегического плацдарма США в деле отбрасывания России. Это стратегия старая, используемая всеми европейскими вассалами США, начиная от Германии и заканчивая Польшей.

И Германия, и Польша, и Украина – все они ищут возможность расширить территориальное влияние за счёт своего статуса подмандатной США территории, понимая, что лишь в этом случае они получат санкцию на расширение от главной мировой империи. Расширение территорий для них возможно лишь в том случае, если оно автоматически означает расширение поля господства США. 

Именно в этих целях Варшава постоянно призывает изменить формат нормандской четвёрки, включив в переговоры Вашингтон. Варшаве это не принесёт никаких усилений в украинском вопросе, но поможет усилить свою нужность для США, что потом можно обменять на много разных мелких выгод – от поддержки экспорта газа через Польшу до потенциально возможного включения в состав Польши западных территорий Украины и Белоруссии и тем самым создания новой Речи Посполитой.

То есть Польша руками США стремится нагнуть европейских соседей на продавливание себя в новый европейский статус, ибо без США Германия и Франция Польше усилиться не дадут. Чувствительный для США вопрос борьбы за контроль над Украиной делает выгодным для Вашингтона усиление Варшавы. 

Однако Берлин и Париж сами борются с США за контроль над Украиной и не заинтересованы в расширении нормандского формата. Подключение к переговорам Вашингтона ослабляет позиции не только Москвы, но и Берлина с Парижем. Их позиция наиболее двойственная, так как они хотят отбрасывания Москвы на украинском направлении, а сделать это он могут только с помощью Вашингтона (с усилением его Лондоном или без него), но при этом они теряют трофей, который забирает Вашингтон. 

Для Германии это означает ослабление в вопросах газовых поставок и крах европейского доминирования. Для Франции это означает то же самое, хотя она к поставкам газа из России не причастна. Но усиление США в Европе означает крах надежд Франции на сохранение своей особой роли. Так двойственность интересов Германии и Франции по Украине в отношении США ослабляет их переговорные позиции, чем немедленно пользуются Россия, Украина и Польша, стремясь к своим целям.

Если интерес Польши понятен – она играет роль катализатора перевода процесса в статус управляемого из США в интересах США, что означает расширение нормандской четвёрки до пятёрки под тем предлогом, что всё равно в истории все конфликты в Европе решались только с помощью США, то интерес Германии и Франции состоит в недопущении США к переговорному процессу, где лидеры Евросоюза давят на Россию и Украину в своих, а не в американских интересах. 

Для России в принципе расширение четвёрки до пятёрки за счёт Вашингтона процесс не желательный, но и не принципиальный. Если иметь в виду проблему Украины, то Россия и так имеет дело с США. Другое дело, если иметь в виду цель откалывания от США Германии и Франции. Тогда их ослабление России не выгодно, ибо понизит шансы на осуществление проектов газопроводов с последующим выдавливанием США из Европы.

Если учитывать этот аспект, то России выгодно временное усиление влияния Германии в её борьбе с США за оккупацию Украины. Германия сейчас для России важнее Украины. Франция же со своими амбициями с позиции России идёт лишь дополнением к Германии.

Для Украины же выгодно наличие множества переговорных форматов одновременно, чтобы она могла трактовать свою позицию с точки зрения то одного из них, то другого, тем самым избегая выполнения условий каждого из них. Именно потому Украина стремится кроме нормандского формата, воскресить ещё и формат будапештский, куда включены США, Британия и страны Восточной Европы, то есть верные марионетки США. Создавая видимость широкого международного участия, все понимают, что на самом деле это усиление позиции одних США. Ни Германии с Францией, ни России это не выгодно, и потому они демонстрируют несогласие с Польшей и Украиной. 

Украина, понимая, что играет в пространстве конфликта интересов крупных держав, старается получить какие-то бонусы именно для себя. Для этого она стремится всеми силами сделать свой конфликт с Россией прямым конфликтом России и НАТО. То есть втянуть в свою войну США и Европу, чтобы уже они сами непосредственно стали заложниками Украины в их войне с Россией.

Это повысит статус Украины и даст ей новые возможности. Ведя же войну с Россией самостоятельно, лишь при моральной поддержке НАТО, Украина шансов на победу не имеет, ибо основные конкуренты постоянно сговариваются через её голову между собой за её счёт. Сделка по газу между Германией и Россией выдавливает из Европы США и не оставляет шансов Украине решить американскими руками свои вопросы.  

Операция по оккупации Украины Западом оформлена в несколько этапов. На первом этапе всех необходимо было приучить к мысли, что Украина больше не часть России, а следовательно любое стремление России к интеграции с Украиной есть не восстановление единой страны, а стремление к оккупации Украины Россией.

На втором этапе надо было отстоять право отколотой от России Украины самой решать, чьим вассалом она хочет стать. Подкуп украинской политической элиты оказался несложным делом, после чего Украина сама провозгласила право США и Европы на оккупацию Украины. Так борьба за возвращение Украины в состав Большой России легитимизирована как недопустимая аннексия в пользу России, тогда как евроассоциация и вхождение в НАТО поданы как священное право США и Европы на оккупацию Украины как бы с её законного согласия. Несогласие России является незаконным.

На третьем этапе конфликт интересов оккупантов смешал им все карты, и процесс застопорился. Нетерпение США привело к успеху государственного переворота на Украине, в результате которого от неё отпали ориентированные на Россию и тяготеющие к ней Крым и часть Донбасса. Стремление Киева решить вопрос кратчайшим военным путём, утопив в крови мятежные провинции, создало прямой внутриукраинский конфликт между Киевом и Донецком с Луганском.

Первый порыв задавить протест в этих провинциях окончился военным поражением Киева. Контроль над территориями был утрачен и перешёл к России. Теперь любое силовое решение тут невозможно, ибо придётся иметь дело с военной машиной России, которая не допустит геноцида населения на территориях части Донецкой и Луганской областей. 

Силовое столкновение на территории Донбасса между Россией и Украиной выгодно США, но крайне не выгодно Германии и Франции, ибо это означает их поражение в газовом вопросе и оккупацию США не только Украины, но и Европы. Это полный разгром европейских элит и прекращение их многовекового существования. Так вопрос конфликта Киева с Донецком и Луганском стал вопросом выживания европейской элиты в её борьбе за жизнь с элитой США. 

В таком раскладе вооружённое столкновение для Украины означало превращение в поле боя, где военные шансы на стороне России, а поддержка Европы отсутствует полностью. Для США это означает риск ядерной войны как максимум, а как минимум раскол НАТО.  Даже одно возникновение такого вопроса обозначает пределы могущества США, что является глубочайшим военно-политическим поражением с далеко идущими глобальными последствиями.

Потому на Донбассе зафиксирован статус-кво, и это даёт возможность Европе, США и России продолжать борьбу за свои интересы дипломатическими и экономическими средствами, исключив военные. И это уже победа России и поражение США при сохранении позиций Европы, что тоже против США.

В положении главных проигравших оказались Польша и Украина. Для Польши остановка конфликта на Украине означает конец надежд на новую Речь Посполитую. Для Украины это означает утрату способности манипулировать сильными игроками в своих интересах и превращение в объект политики, чью судьбу решают без её участия. Это влечёт не только перманентный экономический кризис, но и раскол украинских элит, ибо остановка есть крах украинского проекта. С утратой статуса всех украинских его участников.

С потерей статуса теряется финансирование и все прочие перспективы. Центробежные силы начинают усиливаться, сепаратизм регионов выходит из-под контроля центра. Страна распадается, меняется проект, и в итоге по частям «нажитое непосильным трудом» возвращается на западе в Польшу и Венгрию, а на востоке в Россию, которая за это время нарастила потенциал своей позиции.

Крах украинского проекта и вместе с ним крах майданных элит означает крах США. Для них наступил тот  самый этап, когда блестяще выиграв первое сражение или серию сражений, в итоге проигрывают всю войну. Тягучая война с Россией всегда засасывает в своё болото всех её участников, и США полностью попадают в ту же ловушку, в которую до них попали Наполеон с Гитлером.

Ни оккупация Украины, ни даже сдача Москвы не являются концом войны с Россией. Это лишь окончание первого этапа развёртывания сил Россией, тогда как ресурсы оккупантов уже заканчиваются, и их хватает лишь на оборонительные бои в процессе отступления, которое так или иначе всегда заканчивается входом русских в их столицы.

Вашингтон отделён океаном, но его поражение не требует захвата его русскими. Для этого достаточно уйти из Украины. На этом начнётся эффект падающего домино. Начав терять Украину, США закончат потерей Пуэрто Рико. Ибо перед этим потеряют Европу и Азию. Распад империи означает распад самих США.

Спасение от  такого финала для США исключительно в том, чтобы перевести Москву из статуса гаранта мира на Украине в статус стороны конфликта, то есть сделать конфликт Киева и Донбасса конфликтом Киева и Москвы. Чем дольше длится пат на Украине, тем больше ресурс утекает от США и перетекает к России. Подрастает поколение, для которого проект «самостийная Украина в составе Европы» означает не сказку, подкармливаемую умелыми сказочниками, а нищету, разочарование и безнадёгу.

Через 30 лет на Украине самостийников будут проклинать, ловить и избивать, а кое-где и вешать путём самосуда. От любви до ненависти, как известно но, один шаг, а нет более страшной мести, чем месть разочарованных любовников. 

Накопленный потенциал внутренних украинских конфликтов – это мина с часовым механизмом, которая исправно тикает под Украиной, пока её нынешние владельцы думают, что им делать с этим проблемным активом. Чем больше уходит времени, тем в большей ловушке они оказываются. Любое решение по Украине, хоть продолжение владения, хоть отказ от владения, всё будет означать для них крах с последующим распадом зоны влияния и контроля. Украина – это та наживка, с которой проглочен крючок, выдергивание которого означает вытягивание всех внутренностей, а оставление – медленную смерть от асфиксии.

Конфликт на Донбассе между Киевом и Москвой есть конфликт провокатора конфликта  и союзника одной из сторон конфликта. Сторонами конфликта являются США и Россия на высшем уровне, и Киев и Донецк с Луганском на низшем уровне. Для Москвы Киев не сторона конфликта, а провокатор. Конфликта между Киевом и Москвой нет – слишком разные уровни сторон. Стаскивание Москвы до конфликта с Киевом — это повышение статуса Киева и понижение статуса Москвы. 

Это выгодно Западу, но этого никогда не будет, так как Москва на это никогда не пойдёт. А любая попытка эскалации делает наблюдателей и союзников от Запада прямыми сторонами конфликта с Россией. Для Запада это билет на войну в один конец.  Капкан, в который Запад на Украине поймал себя сам, будет максимально использован Россией для своего усиления.

За 30-40 лет на том месте на карте, где сейчас написано «Украина», произойдут большие изменения. И через 30-40 лет этого слова на карте не будет. Это неизбежно, так как ни разморозить, ни заморозить этот конфликт Запад уже не может. А значит, отдача от взрыва ударит именно по нему. Если в итоге от империй США и ЕС останутся осколки, то на месте Украины останется воронка. Вот какая значимая для всех стран была Украина при жизни, хотя это единственное утешение, которое она себе сможет позволить.