Чего боится Пашинян?

18 мая ереванский суд общей юрисдикции принял решение об освобождении второго президента Армении Роберта Кочаряна из-под стражи. Сразу оговоримся. Кочаряну была изменена мера пресечения, он освободился под поручительство действующего главы непризнанной Нагорно-Карабахской республики Бако Саакяна и его предшественника Аркадия Гукасяна. При этом прокуратура не отказалась от выдвинутых обвинений. Напротив, ее представители заявили о намерении обжаловать решение суда. Естественно, само это решение вызвало неоднозначную общественную реакцию.

Дальше в дело вступила «тяжелая артиллерия». Премьер-министр Никол Пашинян заявил о начале «второго этапа революции», призвал граждан блокировать здания всех судебных институций, а на следующий день выступил с программной речью о необходимости введения «юстиции переходного периода». Фактически речь идет о радикальной чистке всего судейского корпуса республики.

Не претендуя на правовую оценку «дела Кочаряна» и инициативы Пашиняна, рассмотрим их политическое значение. Во-первых, «дело Кочаряна» сделало экс-президента Армении одной из центральных фигур информпространства республики и де-факто единственным политиком,  наиболее жестко и последовательно артикулирующим свое неприятие новой власти. При такой ситуации решение суда любой инстанции становилось бы политическим. Не в последнюю очередь потому, что фиксировало бы автономный источник принятия решений. И не факт, что в соответствии с революционной целесообразностью.

Во-вторых, ситуация продемонстрировала определенный раскол в армянском обществе. Появление в суде Саакяна и Гукасяна о многом говорит. «Карабахский фактор» в постсоветской Армении — «штука посильнее, чем “Фауст” Гете».  И не случайно, что в своей «судебной речи» Пашинян упомянул про Карабах, который не должен, по его словам, превратиться в очаг сопротивления всему новому.  Сегодня у Пашиняна почти беспрецедентный уровень народной поддержки. Но сохранится ли он в неизменности завтра?

Отсюда следует в-третьих. До 2018 года в Армении не было прецедентов уголовного преследования первых лиц государства. Создание же таковых опасно для политиков особенно в странах с неустойчивой и не до конца сформированной системой власти и управления.  И именно поэтому Пашинян стремится к монополизации власти. Начав с мэрии Еревана, затем Национального собрания, он перешел к «санации» судейского корпуса. В скором времени, не исключено, Ереван усилит свое давление на Степанакерт, отмечает ТГ-канал «Bunin & Co».