Проблема 2024: Как осуществить курс «сильный Путин» и победить псевдолиберализм

Политтехнологи говорят, что предвыборная борьба за следующие выборы начинается в день окончания выборов предыдущих. Никакого зазора во времени не существует, на раскачку и, как говорил папаша-Мюллер, на «раскачивание на люстре», времени нет. Побеждает тот, кто начитает первым. Именно потому борьба за то, что будет после 2024 года, началась сразу после победы Путина на президентских выборах-2018.

Нет ничего удивительного, что активизация всех сил, заинтересованных в изменении политической системы в России, началась уже в 2019 году. Именно для того, чтобы подготовить почву для перемен, которые должны быть организованы после 2024 года, требуется переходный период. Если заранее не подготовить всё необходимое, нужных перемен может и не произойти. Поэтому фальстарта тут уже не будет.

Содержание перемен определяется вызовами, стоящими перед Россией. Это, прежде всего, исчерпанность прежней экономической модели, возникшей в России в 1993 году, для обслуживания которой была создана нынешняя политическая система. Конфликт с Западом перестаёт казаться недоразумением и каким-то случайным эксцессом. Всё яснее становится факт, что Россия вступила в полосу длительного глубочайшего конфликта с Западом, который будет оказывать на Россию возрастающее и тотальное давление – экономическое, военное, политическое, информационное. Все виды давления будут применяться комплексно и одновременно.

При этом фактом становится то, что Россия заражена ментально внедрёнными извне идеями и на всех этажах власти и общества пропитана агентурой западных стран, которая внимательно фиксирует все наши слабости и информирует о них своих хозяев. Никакого эффективного противодействия пятой колонне не осуществляется по причине того, что она встроена в политически систему, является её неотъемлемой составной частью и защищена множеством конституционных норм и неформальных договорённостей.

Невозможно борется за информационную безопасность, когда вся журналистика в России существует по самому либеральному в мире закону о СМИ. Никакие средства борьбы с политическими структурами поддержки госпереворота невозможны, пока  сама власть охраняет Гугл и Твиттер, которые в Гонконге, Москве или Екатеринбурге свободно размещают на правах платной рекламы объявления о месте и времени сбора штурмовиков, а в России глушит любые заметки патриотического характера как политический экстремизм. И при этом никакого наказания за такие действия не получает.

Невозможно противостоять структуре Майдана, когда в России чиновники оказываются агентами американских или английских разведок, финансовая система спокойно переводит деньги на мятежи, определённые СМИ совершено безнаказанно распространяют призывы к беспорядкам, а определённые политики охраняют эту систему и спокойно вербуют в свои ряды молодёжь, натравливая её на оппонентов во власти.

Невозможно противостоять внешним вызовам, когда определённая группа элиты, осевшая в экономической власти, своими действиями создаёт затяжной экономический кризис, для выхода из которого требуется смена государственного механизма, что создаёт угрозу его обрушения. Так началась организованная Англией Великая Французская революция.

Напомню – тогда Франция вела долгую борьбу с Англией за заморские колонии. Англичане победить не могли, но сумели спровоцировать столкновения Франции с Польшей и Австрией и Пруссией. Ситуация очень похожая на нашу, только вместо Австрии сейчас Украина, а вместо Пруссии – Германия. В результате этой борьбы казна Франции опустела, и Людовик  XVI решил провести налоговую реформу, на что ему потребовалась поддержка общества.

Французская Перестройка должна была вылиться в созыв Генеральных штатов (что-то вроде парламента или Съезда народных депутатов СССР). Вместо перестройки наступил хаос: споры по регламенту и процедурам так затянулись, что третье сословие в виде дворян и духовенства объявило о создании Национального собрания (двоевластие).

Так закончилась Великая Франция и на её месте возник управляемый из Лондона (а теперь из Вашингтона) вассал, где Троянским конём стали организованные из Англии  масонские структуры (пятая колонна Франции). Из этого положения Франция не вышла до сих пор.

Надо подчеркнуть, что расколу во Франции помогла её борьба с Голландией, где католики сцепились с протестантами. Так как Франция была католической, то вся поддержка Англии досталась протестантским структурам в Голландии и Франции, где проповедовалась свобода.

При этом Англия так прочно оборонялась, что вышла из католического мира, не войдя в протестантский, задавила у себя католицизм железом и кровью и создала свою англиканскую церковь, подчинённую монарху. То есть по части идеологии Англия пошла на подавление пятой колонны, подрыв основ её существования, жёсткую изоляцию и охрану своего информационного пространства, насаждая при этом совершенно противоположное у своего главного врага. И потому она его победила.

Слабый и нерешительный Горбачёв, равно как и такой же Людовик XVI, не смогли решить свои задачи и потеряли государственность и суверенитет своих стран. Россия частично при Путине смогла решить задачу ослабления западной удавки, но полностью задача не решена, и если ничего не предпринимать, то возникает угроза сохранения государственности в тридцатилетней перспективе. Сочетания военного давления с активизацией пятой колонны пассивная и деморализованная либерализмом российская элита не выдержит. Как говорят японцы, лодка не стоит на месте, она или плывёт вверх по течению, или скользит вниз.

Следовательно, главными задачами элиты за обновлённую политическую систему в стремлении сохранить российскую государственность станет борьба с навязанной извне и устаревающей политической системой, не позволяющей решать вопросы экономической, политической и информационной безопасности страны. Политическая безопасность совершенно недостижима при сохранении нынешней структуры российской элиты и сохранения условий её существования и воспроизводства.

Проще говоря, пока Кудрин создаёт власти проблемы (пенсионная реформа), а потом критикует её за них, Греф даёт советы Силуанову, а Орешкин и Набиуллина перепихивают вину за кризис друг на друга, и пока удовлетворённый жизнью Медведев венчает собой всю эту конструкцию, говорить о какой либо безопасности в России нельзя.

Экономическая слабость мешает России решать вопросы объединения распавшейся страны на новых условиях, а потеря времени лишает Россию всяких шансов на успех интеграции, которая не роскошь, не блажь, а единственное средство обеспечения безопасности страны. А экономическая слабость не позволяет устранить слабость информационную и тем самым устранить слабость политическую.

Особенностью нынешнего периода, превращающей его в переходный, является острая борьба за информационные средства воздействия на общество. Необходимость победить в борьбе за информационные потоки толкает на борьбу за политический ресурс. Полученная позиция должна помочь выиграть экономическую модель, которая позволит нарастить военные возможности.

Поскольку в нынешней ситуации стабильности сложившихся институтов власти никакие изменения в экономическом механизме невозможны, то борьба за экономику становится борьбой за политику, где первое условие – борьба за информацию. Новая реальность после выборов-2024 не возникнет, если её не готовить заранее.

По этой причине можно констатировать, что в России заканчивается период стабильности – идущая с 2000 года «заморозка», и начинается переходный период, где в условиях конкуренции разные политические силы вступили в борьбу за приемлемую для них политическую модель будущего. Победят те, кто будет действовать так, как действовала Англия в борьбе с Францией – жёстко, авторитарно и решительно.

Всякая борьба за расширение демократии сегодня в России есть ширма для расширения возможностей финансируемой врагом оппозиции. Если бы Англия была католической демократией, её бы давно не было. Именнно потому, что власти Британии жестко подавили внутреннюю оппозицию на фоне войны с Францией, власть устояла, а вот во Франции, которая допустила разул либерализма, произошла революция, и война Британии была проиграна.

Новая попытка либерализации России окончится её развалом. Если Россия обладает политическим классом, реально оценивающим вызовы времени и понимающим свои задачи, содержанием переходного периода станет маневрирование с целью недопущения нового либерального сценария России на следующие четверть века. В этом случае они могут  стать для России  последними.