Почему и как проваливается американо-тайваньский сепаратистский «блицкриг»?

Ситуация вокруг существующего на острове при поддержке США сепаратистского режима ужесточилась в связи со вступлением 20 мая в руководящую должность Цай Инвэнь, избранной на выборах 11 января на второй срок. Сама эта должность служит «яблоком раздора». Правящие островные сепаратисты настаивают на титуле «президент», в то время, как официальный Пекин не устает напоминать Тайбэю о непризнании тайваньской «самостоятельности» мировым сообществом, которое подавляющим большинством, включая все ведущие страны мира, поддерживает концепцию «одного Китая», рассматривающую Тайвань частью единой страны.

Краткий исторический экскурс. Точнее, два экскурса: первый связан с международной стороной вопроса, второй — с внутриполитической.

Гражданская война 1945−1949 годов между силами Красной армии КПК и чанкайшисткого режима Гоминьдана, завершившаяся победой коммунистов и провозглашением КНР, пришлась на начало работы ООН. VII съезд КПК, утвердивший курс на формирование в Китае после победы над японскими оккупантами режима «новой демократии» (концепция Мао Цзэдуна, соединившая марксизм-ленинизм с китайской спецификой), проходил одновременно с Конференцией в Сан-Франциско. Конкретно: с апреля по июнь 1945 года, на фоне завершения Второй мировой войны в Европе и выхода на уничтожение ее последнего, японского очага на Дальнем Востоке. Поэтому в ст. 23.1 Устава ООН, принятого 26 июня 1945 года, через две недели после завершения съезда КПК, среди постоянных членов Совета Безопасности ООН фигурирует Китайская республика. На тот момент — режим Чан Кайши. После провозглашения КНР Москва постоянно поднимала вопрос о передаче кресла в Совбезе от Тайбэя законным властям Пекина, но вопрос решился только в 1971 году; после китайской «рокировки» тайваньский режим решился на демарш, покинув ряды ООН. В 1979 году, когда США устанавливали с КНР дипломатические отношения, они одновременно разорвали их с Тайванем; вместе с ними прекратил действие и китайско (тайваньско)-американский договор о совместной обороне 1954 года, замененный Законом об отношениях с Тайванем, который был продавлен через Конгресс усилиями реакционных кругов американского истеблишмента.

Ранее на ИА REX: О стресс-устойчивости экономики России в кризисе

Отсюда вторая сторона, внутренняя. В 1992 году, во времена правления первого тайваньского лидера, не связанного с кланом Чана, — Ли Дэнхуэя, между материком и островом был достигнут консенсус по признанию «одного Китая» — единства страны, вне зависимости от того, какое именно представление каждая из сторон в это вкладывала. Но Ли, пришедший в 1988 году на смену покинувшему этот мир Цзян Цзинго, сыну Чан Кайши от первого брака, был очень хитрым и «скользким» политиком, видевшим своей задачей, с помощью этого консенсуса заменить дух 23-й статьи Устава ООН его конъюнктурно понимаемой буквой (поскольку документ с 1945 г. не менялся, в нем по-прежнему фигурирует «Китайская республика»). Как максимум, представить дело таким образом, что постоянный мандат Пекина в этом главном международном органе — подарок ему от Тайбэя. Кроме того, поскольку речь идет о сложных временах для КНР, связанных с преодолением последствий тяньаньмэньских событий 1989 года, в том числе определенной международной изоляции, тайваньские власти сами всерьез рассчитывали вернуться на материк в качестве властителей всего Китая, дождавшись «краха коммунистов». Как минимум же, Ли Дэнхуэй ставил целью явочным путем провозгласить «независимость» острова от материка, рассчитывая для этого в нужный момент проинтерпретировать консенсус 1992 года в собственных интересах. Когда же «нужный момент» так и не наступил, Ли, повторим, очень хитрый и изощренный политик, успевший побывать и в рядах КПК, и, сбежав на Тайвань, возглавить Гоминьдан, став от него лидером островного китайского анклава, пошел на раскол своей партии. Так появился прозападный и антипекинский Тайваньский союз солидарности (ТСС), ставший не только первоначальным стержнем либерально-прозападной «зеленой» антикоммунистической и антигоминьдановской коалиции, но и, если можно так выразиться, «оперативным прикрытием» появления «из ниоткуда» нынешнего коалиционного лидера — Демократической прогрессивной партии (ДПП). В 2000 году Ли Дэнхуэй, преднамеренно расколов Гоминьдан уже в ходе выборной кампании, по сути сдал власть «демократам», которые удерживали ее до 2008 года, использовав это время для укоренения ДПП в островной политической системе. Вернувшись к власти в 2008—2016 годах, Гоминьдан во главе с Ма Инцзю поставил консенсус 1992 года в центр курса на сближение с материком. Для этого вспомнили об историческом союзе Гоминьдана и КПК в антияпонском сопротивлении. Однако после победы на выборах 2016 года нынешнего лидера ДПП Цай Инвэнь, кстати, при Ли Дэнхуэе, советника по национальной безопасности, этот курс был свернут, а внутренняя и внешняя политика развернулась в сторону поиска путей достижения «независимости» от КНР, основанием которого был провозглашен односторонний отказ от консенсуса.

Завершая с историей вопроса, резюмируем две вещи. Во-первых, со времен Гражданской войны 1945−1949 годов расстановка партийных сил в едином Китае, как видим, существенно изменилась. Воевавшие друг с другом в том конфликте КПК и Гоминьдан преодолели значительную часть разногласий и занимают общую позицию по вопросу о мирном воссоединении родины на основе принципов «одного Китая» и «одна страна — две системы». Таким образом, раскол Гражданской войны можно считать преодоленным; ее стороны уже второе десятилетие не считают себя врагами. Во-вторых, и это очень важно для понимания подоплеки сохранения раскола между материком и островом. Субъектом этого раскола ныне является не Гоминьдан, сделавший исторические выводы из поражения во второй половине 40-х годов, а отпочковавшаяся от него бывшая маргинальная фракция «демократов-западников», преобразованная в ДПП и демонстративно игнорирующая китайскую историческую традицию, которую она приносит в жертву прозападным амбициям. Потому и соглашается на роль американской марионеточной администрации, которая опирается не столько на внутреннюю, сколько на внешнюю политическую и военную поддержку. Поэтому когда в Пекине консенсус 1992 года упоминается через запятую с тремя китайско-американскими коммюнике, подтверждающими принцип «одного Китая» в двусторонних отношениях, то отказ от этого консенсуса режима ДПП вполне обоснованно связывается с ее американскими кураторами, которые, следуя принципу на словах, на деле систематически его нарушают. Проведенный экскурс будет неполным, если не упомянуть об идеологической стороне провокации с расколом Гоминьдана, в основу которой Ли Дэнхуэй заложил «мину замедленного действия». И «его» ТСС, и выросшая под этой «крышей» до «партии власти» ДПП спекулятивно провозгласили своей опорой на острове лиц, родившихся не в материковом Китае, а на уже мятежном Тайване. Таким образом они выстроили свою будущую власть не на объединении, а на расколе и пропаганде розни между поколениями, которую продолжают культивировать для пролонгации своего господства и, следовательно, китайского раскола. Поэтому в рамках идеологической «накачки» островного населения, тайваньские «демократы» пытаются спекулировать на якобы появлении некоей особой «тайваньской нации», обособленной от материковых соотечественников. Чтобы было понятно российской аудитории, здесь просматривается некая опосредованная параллель с российско-украинским расколом, когда совместными усилиями англосаксонского и континентально-европейского Запада на западной, малороссийской оконечности ниоткуда появился «украинский» конструкт, создание которого имело единственную цель: расколоть единую страну, натравив окраину на центр. Конечно, воссоединение неизбежно, но временный раскол и в том, и в другом случаях используется Западом для культивирования конфликта, обострения внутренних противоречий и торможения общего развития страны. Разница лишь в том, что Россия пока не переводит этот вопрос в международно-правовую плоскость, хотя Владимир Путин данную тему поднимал уже не раз, а совсем недавно прямо высказался против опасений по поводу воссоздания единства республик бывшего СССР.

С пониманием всех этих нюансов мы теперь можем говорить о современности. В процессе так называемой «инаугурации» так называемого «президента» Тайваня, Цай Инвэнь 20 мая выступила с программной речью, в которой главной целью своей администрации провозгласила достижение «независимости» острова от материка. Ладно бы только это, но слова самозваной «президентши» подхватили американские политики, во главе которых выступил госсекретарь Майк Помпео, поздравивший Цай Инвэнь со вступлением в должность «президента Тайваня». Эту эпистолярную провокацию Госдеп дополнил одобрением продажи острову новейших морских торпед и других вооружений на общую сумму в 180 млн долларов. Причем, это далеко не первая такая сделка. Подобные соглашения Вашингтоном и Тайбэем подписываются и выполняются ежегодно. А разрешение военным кораблям 7-го американского флота заходить в тайваньские порты, выданное в 2017 году Сенатом Конгресса! Или их регулярные, демонстративно вызывающие проходы через отделяющий остров от материка Тайваньский пролив, который, вопреки КНР, считающей его внутренними водами, США рассматривают «международной» акваторией.

Помимо Помпео, поздравления, выполненные в форме онлайн-презентаций, Цай Инвэнь получила и от ряда американских сенаторов и конгрессменов.

Важно не то, что Пекин на это моментально отреагировал — он не мог не отреагировать и к этому готовился. Важно то, как именно это было сделано, и какой месседж в эту реакцию был заложен. Первый «эшелон» ответа — реакция МИД и Канцелярии Госсовета по делам Тайваня. «МИД КНР осуждает поздравление официальными лицами США главы администрации Тайваня со вступлением в должность», — это заголовок Синьхуа от 20 мая, день в день с «инаугурацией». И далее, тогда же и по этому же поводу: «Воссоединение Китая не может быть остановлено никакими силами», а также «Китай призвал США прекратить официальные обмены с Тайванем». Общий лейтмотив: «Воссоединение Китая имеет решающее значение для возрождения китайской нации» (напомним, что первый рубеж — «общество среднего достатка» — это уже 2021 год, столетие КПК). А также: «Мы придерживаемся основополагающего принципа «мирное воссоединение и одна страна — два строя», и мы готовы создать для него обширное пространство, но мы ни в коем случае не оставим места для сепаратистской деятельности, направленной на «независимость Тайваня» в любой форме». И еще:

• «Крайне малое количество сепаратистских сторонников «независимости Тайваня» требовали так называемых «поправок к закону» и «референдума» в попытке добиться «независимости Тайваня де-юре». Все эти шаги наносят серьезный ущерб благополучию тайваньских соотечественников и основополагающим интересам китайской нации, угрожая миру и стабильности в районе Тайваньского пролива»;
• «На основе общей политической основы, которая заключается в приверженности консенсуса 1992 года и в противодействии «независимости Тайваня», материковая часть Китая готова укреплять обмены со всеми политическими партиями, группами и отдельными лицами на Тайване…»;
• «…Помпео в своем заявлении по случаю вступления Цай Инвэнь в должность назвал ее «президентом Тайваня» и рассуждал об американо-тайваньском «партнерстве»… Эти шаги являются грубым нарушением принципа одного Китая и трех совместных китайско-американских коммюнике, а также серьезным вмешательством во внутренние дела Китая…»;
• «Тайваньский вопрос касается суверенитета и территориальной целостности Китая, а также его основных интересов. Китайское правительство и народ страны твердо настроены противостоять сепаратистской деятельности сил «независимости Тайваня», защищая национальный суверенитет и территориальную целостность, выступая против любого иностранного вмешательства во внутренние дела Китая и стремясь к национальному воссоединению».

21 и 22 мая оба ведомства — МИД и Канцелярия Госсовета — высказали решительный протест планам США поставить Тайваню упомянутые системы вооружений.

Второй «эшелон» ответа КНР на события в Тайбэе и вокруг него — реакция Министерства национальной обороны. Упомянутым днем «инаугурации» в Тайбэе, 20 мая, датируется «сильное недовольство и твердый протест» с его стороны поздравлениям Помпео в адрес Цай Инвэнь. А еще 16 мая, в ответ на планы тайваньских властей осуществить закупки оружия во Франции, представитель военного ведомства КНР призвал Париж «немедленно отказаться» от таких действий, чтобы «предотвратить ущерб отношениям между двумя странами и двумя армиями».

Третий «эшелон» — это уже «тяжелая артиллерия». 22 мая в Пекине начала работу ежегодная сессия ВСНП, перенесенная с начала марта в связи с эпидемией. В главном вопросе всей ее повестки — докладе Госсовета, с которым выступил премьер Госсовета Ли Кэцян, прозвучали два основополагающих тезиса, которых Китай придерживается в ситуации вокруг острова. С одной стороны, глава правительства предупредил, что страна «будет категорически выступать против любых сепаратистских действий, связанных с так называемой «независимостью Тайваня», и (внимание!) пресекать их». С другой стороны, он пообещал «совершенствовать институты, политические установки и меры, нацеленные на развитие обменов и сотрудничества между двумя берегами Тайваньского пролива, углубление интегрированного развития двух берегов и обеспечение благосостояния тайваньских соотечественников».

Невооруженным взглядом просматриваются еще как минимум два ресурса воздействия на ситуацию, которые КНР, как ожидается, еще применит. Речь прежде всего идет о том, что соответствующее заявление в ходе сессии ВСНП с высокой долей вероятности сделает и партийно-государственный лидер КНР Си Цзиньпин. Есть еще уровень «народной дипломатии». На связанной с сессией ВСНП такой же ежегодной сессии Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК), созыв которой скорее всего произойдет в ближайшие дни, следует ожидать соответствующего заявления, участие в котором возможно примут входящие в Совет представители самого Тайваня, а также других зарубежных китайских диаспор.

И последнее. Надо понимать, что Цай Инвэнь вступила в завершающий срок своей власти. Не допустить сепаратистского «блицкрига» в первые месяцы ее нового правления — означает практический слом всего сценария. С каждым месяцем, а тем более годом она все более будет превращаться в «хромую утку». А чем меньше собственных инициатив ей удастся провести в жизнь, — тем меньше шансов останется у ДПП удержать власть, единственным претендентом на которую на острове становится Гоминьдан. Не говоря уж о ближайших перспективах США, тесно связанных с предвыборными издержками при любом исходе ноябрьского голосования. Время работает на Пекин, им только следует грамотно распорядиться.

. .