Саммит астанинской «тройки»: Путин сыграл на стороне Эрдогана и Рухани

Президенты России, Турции и Ирана — Владимир Путин, Реджеп Тайип Эрдоган и Хасан Рухани — провели в режиме видеоконференции саммит астанинского формата по сирийскому урегулированию. Напомним, что предыдущая, пятая по счету, трехсторонняя встреча президентов стран-гарантов состоялась в сентябре 2019 года в Анкаре. После саммит планировали провести в марте в Тегеране, но помешала пандемия коронавируса. Кстати, Рухани, открывая нынешнюю конференцию, заявил, что «с начала пандемии на сирийской территории произошло много разных событий» и именно «поэтому проводится встреча в онлайн-формате». О каких конкретных событиях идет речь, иранская сторона не уточнила.

Если оценивать ситуацию в целом, то, как пишет хорватское издание Advance, в события в Сирии вовлечено множество игроков. Проще перечислить тех, кто не имеет к ним отношения. Публично выделяются, конечно, те, кто «пользуются влиянием непосредственно на месте» — Россия, Иран, Турция и США. Первые три страны входят в астанинский процесс, и порой кажется, что в этом формате уже решены главные принципиальные проблемы сирийского урегулирования и остались только «неурегулированные разногласия», вопросы, которые можно было бы решить в рамках мирного процесса. Это следует из итоговых заявлений «тройки» после каждого саммита. Стороны намерены не допустить территориального раздела Сирии и искоренить терроризм на ее территории, высказывают готовность продолжать сотрудничество, придерживаясь решения Совета Безопасности ООН по Сирии. Конечно, при этом возникали и, наверняка, еще будут возникать разные ситуационные моменты, которые потребуют урегулирования путем прямых переговоров на высшем уровне. Так, кстати, было в марте, когда появился риск прямого боевого столкновения между Турцией и Сирией из-за ситуации в Идлибе. Есть определенные проблемы и в действиях Ирана, хотя о них предпочитают не говорить громко. То есть налицо обозначение собственных интересов Москвы, Анкары и Тегерана в регионе, что выглядит явлением естественного порядка, хотя бы в силу того, что так называемый тройственный союз является исторически беспрецедентным фактором.

Второй момент: Москва и Тегеран поддерживают президента Сирии Башара Асада, Анкара выступает против. Все это создает проблемы для выхода на новый уровень переговорного процесса по политическому урегулированию ситуации в Сирии, переноса астанинского процесса в Женеву. Мы отмечаем этот момент, во-первых, именно потому, что глава МИД России Сергей Лавров подчеркивал необходимость проведения онлайн-встречи глав стран-гарантов астанинского процесса до того, как «господин Гейр Педерсен, специальный посланник Генерального секретаря ООН, соберет редакционную комиссию конституционного комитета». Это мероприятие намечено на август. Во-вторых, на наш взгляд, этот фактор во многом предопределил тематику и направленность прошедшего саммита астанинской «тройки». И не случайно Путин, Рухани и Эрдоган по итогам видеосаммита по Сирии заявили, что отвергают «все попытки создать новые реалии «на земле» под предлогом борьбы с терроризмом, включая незаконные инициативы по самоуправлению». Понятно, что в данном случае речь идет о попытках США создать государственность сирийских курдов.

И, судя по всему, ожидается, что в формате редакционной комиссии конституционного комитета по Сирии этот вопрос может быть поставлен открыто. Не случайно и то, что ранее Асад заявлял, что «власти утвердят только те итоги заседания конституционного комитета, которые будут соответствовать национальным интересам республики». И в данном случае этот вопрос стал выступать в роли первичного, прежде всего, для Турции и Ирана, интересы которых в курдском факторе сходятся вплоть до конструирования в регионе новой общей архитектуры безопасности. Тут важно иметь в виду следующие важные нюансы. При желании и при определенных обстоятельствах Москва или Дамаск могли бы разыгрывать в своих интересах «курдскую карту», почти так же, как это делают американцы. Россия заявляет, что для нее важен «суверенитет и территориальная целостность Сирии». Турция и Иран вроде бы разделяют такой подход. Но рано или поздно с сирийскими курдами, внесшими немалый вклад в борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), надо будет определяться.

Если бы Эрдоган действовал совместно с Асадом, сложилась бы одна ситуация. Другая ситуация возникает, если курды решат пойти на соглашение с Дамаском, результатом чего может стать восстановление контроля Дамаска над северной частью страны. В этой связи многие эксперты полагают, что курды в принципе могут получить от Дамаска статус широкой автономии. В свое время Путин говорил следующее: «Нужно запустить широкий диалог между правительством Сирии и курдами, проживающими на северо-востоке Сирии. Очевидно, что именно в рамках такого инклюзивного диалога могут быть в полной мере учтены и реализованы все права и интересы курдского народа, курдов как неотъемлемой части многонационального сирийского народа». Вот почему фраза в заключительном заявлении по саммиту астанинской «тройки» о недопущении «создания новых реалий «на земле» в Сирии под предлогом борьбы с терроризмом, включая незаконные инициативы по самоуправлению» — у курдов они уже давно существуют — наводят на мысль, что Путин решил в данной ситуации сыграть на стороне Эрдогана и Рухани.

. .