Западному оппортунизму пришёл конец – Project Syndicate

На протяжении последних 50 лет Запад цеплялся за надежду на то, что модернизация автоматически превратит Китай в капиталистическую либеральную демократию. На протяжении десятилетий сохранение этой иллюзии было полезно для извлечения прибыли, но теперь последствия мирового господства Китая стали до тревожного очевидными.

Конфронтация между Китаем и Западом обостряется почти ежедневно. Конфликт касается не только технологий, торговли, доли на мировом рынке и цепочек поставок, но и фундаментальных ценностей. В основе этого экономического и идеологического соперничества лежит цель мирового господства в двадцать первом веке, пишет бывший глава МИД ФРГ Йошка Фишер в статье, вышедшей 24 августа в Project Syndicate.

Тем не менее почему эскалация происходит сейчас? Не то чтобы Запад внезапно осознал последствия усиления Китая. Тот факт, что Китай является «ленинской» однопартийной диктатурой, не новость, и это не помешало западным странам — во главе с США — неуклонно углублять свои торгово-экономические связи с Китаем начиная с 1970-х годов.

Точно так же лидеры Китая давно отвергают внешнюю критику ситуации в стране с правами человека и угнетением меньшинств. Безудержный промышленный шпионаж и воровство западных технологий и интеллектуальной собственности — еще одни хорошо известные проблемы, с которыми Запад более или менее мирился на протяжении десятилетий в обмен на доступ к китайским обширному рынку и дешевой рабочей силе. Западные правительства и инвесторы сохраняли оптимизм даже после кровавой бойни на площади Тяньаньмэнь. Как только пыль улеглась, западный бизнес хлынул в страну, как никогда раньше.

Всё это время западные лидеры предполагали, что модернизация и экономическое развитие в конечном счёте приведут Китай к демократии, соблюдению прав человека и верховенства закона. Они ошибались. Коммунистическая партия Китая разработала новую гибридную модель развития, состоящую из однопартийной диктатуры, высококонкурентной экономики и общества потребления.

До сих пор этот подход был чрезвычайно успешным. В то время как политическая власть осталась полностью в руках коммунистов, почти всё остальное было передано силам высокотехнологичного потребительского капитализма. Советский Союз не мог и мечтать о таком нововведении в политической экономии.

Результаты были впечатляющими — и во многих отношениях беспрецедентными. Сотни миллионов людей избежали абсолютной бедности и вошли в восходящий средний класс. Всего одно поколение назад Китай был технологическим и научным захолустьем. Сегодня это мировой лидер во многих важнейших секторах, которые определят XXI век: цифровизация, искусственный интеллект, квантовые и суперкомпьютеры. Сейчас, когда Китай готов опередить США во многих из этих сфер, лишь вопрос времени, когда он станет ведущей экономикой мира по всем важным показателям.

Причина, по которой китайско-американская конфронтация обостряется только сейчас, относительно проста: для Запада конец близок. С самого начала индустриализации Запад удерживал, по сути, монополию на мировую власть. Но теперь великая азиатская держава может положить конец западной гегемонии. Речь идет не только об администрации президента США Дональда Трампа. Всё больший вызов гегемонии Запада будет оставаться еще долго после ухода Трампа, независимо от того, уйдет ли он в ноябре.

В конце концов, в то время как Китай стал сильнее, ведущая западная держава стала относительно слабее. Мировой финансовый кризис 2008 года сыграл решающую роль в изменении восприятия модели США как в Китае, так и во всем мире. Внезапно уязвимость Запада стала очевидной для всех. А теперь кризис COVID-19 еще больше обнажил слабости Америки и ее внутренние противоречия. Неэффективность мер США по борьбе с пандемией лишь укрепит впечатление, сложившееся о США на фоне кризиса 2008 года, равно как и их непродуманный курс в отношении Китая.

Американские политики еще не пришли к консенсусу относительно роли, которую, по их мнению, должен играть Китай на международной арене. Многие во внешнеполитическом истеблишменте США хотят предотвратить или отсрочить момент, когда Китай станет лидером в экономической и технологической областях. Но для этого уже слишком поздно. Как могла бы выглядеть стратегия сдерживания ведущей мировой экономики с населением 1,4 миллиарда человек? Такая стратегия не могла бы привести к успеху, не нанеся серьезного ущерба всем остальным.

При этом также ясно, что Запад больше не может продолжать стратегию адаптации, приспособления и экономического оппортунизма — подход, часто граничащий с наивностью. Итак, что делать?

Для начала Запад должен избавиться от иллюзий относительно Китая — как тех, которые основаны на стратегической наивности, так и основанных на силовой политике прошлой эпохи. Западу придется найти способ жить с Китаем таким, какой он есть на самом деле. Это означает нахождение пути между снисходительностью и конфронтацией, руководствуясь западными ценностями и интересами.

Например, торговля с Китаем должна продолжаться, но на новых условиях. Усиление Китая вынуждает западные страны проводить собственную промышленную политику. Формулирование такой политики потребуется решить, какими технологиями делиться с Пекином и какие прямые инвестиции из Китая принимать.

Принципиальная разница в ценностях между Западом и Китаем в обозримом будущем не исчезнет, и именно здесь Запад должен провести черту. Любая уступка, влекущая за собой жертву принципами, например в вопросах культуры, должна сразу же отвергаться. Если такой подход, основанный на ценностях, приведет к экономическим недостаткам, пусть будет так. Точно так же Запад должен отказаться от тщеславия, что он может подтолкнуть, заставить или уговорить Китай стать демократией, созданной по его образу и подобию.

Общие ценности западных стран обязательно должны ограничивать масштабы геополитического сотрудничества с Китаем, равно как и экспансионистское поведение КНР в соседних странах и регионах, особенно в Южно-Китайском море и в отношении Тайваня. Но по глобальным вопросам, таким как изменение климата и предотвращение пандемии, сотрудничество будет носить незаменимый характер.

В конце концов, китайско-западная конфронтация касается фундаментальных ценностей, от которых нельзя отказываться. Чтобы сохранить собственные интересы и мирное сосуществование в двадцать первом веке, Западу придется признать и отстоять подлинные источники своей стойкости.

. .