Советско-британская борьба за Среднюю Азию и Афганистан в 1919-1920 гг

После отступления фронта Колчака и установления прочной связи с Туркестаном огромное значение для РСФСР приобретали отношения с Афганистаном. Отношения с этой страной были чрезвычайно важны и в интересах противостояния с Англией на Востоке, и в интересах укрепления позиций в Средней Азии. К началу XX этот регион был традиционной ареной почти векового противостояния Великобритании и России, получившего с легкой руки Редьярда Киплинга название «Большой игры». Впрочем, в немалой степени своему возрождению термин «The Great game» обязан другому британцу — блестящему историку Питеру Хопкирку, чья работа об истории соперничества разведок империй [1] была столь хороша, что привела к бесконечному количеству эпигонов по всему свету, перечислять которых, право слово, не имеет смысла.

Англо-русское соперничество было столь традиционным и неизменным, что оно было обречено закончиться совершенно неожиданно для современников, как всегда бывает с политическими константами. Ведь ничего неизменного в мире политике нет и быть не может. Ослабление России после поражения в русско-японской войне и революции 1905−1907 гг. и резкий рост германского влияния на Востоке привели к соглашению между Петербургом и Лондоном. Петербург при этом вынужден был уступить в Азии, чтобы получить возможность поддержки Лондона в Европе.

18(31) августа 1907 г. глава МИД А.П. Извольский и британский посол в России А. Николсон подписали в Петербурге конвенцию об Иране, Афганистане и Тибете. Обе стороны договорились признать Афганистан и Тибет лежащими в сфере влияния Англии, гарантировать территориальную неприкосновенность Тибета, сноситься с далай-ламой только через китайское правительство. Россия обговорила права для своих подданных — паломников-буддистов. Англия обязалась не аннексировать часть афганской территории и не предпринимать в Афганистане действий, направленных против России. Главной частью договора было соглашение по разделу Персии, в которой русское влияние, политическое и финансовое было весьма велико. Иран делился на 3 зоны — русскую (северную), английскую (южную), нейтральную, промежуточную между ними.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

Раздел имел скорее стратегическое, чем экономическое содержание, так нефтяные запасы на юге Персии были разведаны только в 1912. Британская зона отсекала Россию от границы с Индией и выхода из Персидского залива, большая часть побережья которого — т. е. как раз наиболее богатые запасами нефти районы становились нейтральной зоной. Таким образом, давнее желание Лондона о буферной зоне вокруг «жемчужины в короне Британской империи» было реализовано. Последнее было особенно важно, т.к. именно из англо-индийской администрации традиционно рекрутировались наиболее русофобски настроенные политики Великобритании. Теперь их страхи, имевшие почти полувековую историю, теряли под собой почву. Именно этот смысл заключал в себе ответ Эдуарда Грея на критику Дж. Керзона, утверждавшего, что Англия уступает России плоды столетних усилий в Персии.

Дружба вдвоем против третьего имела под собой прочную основу, во-всяком случае, до тех пор, пока третий, т. е. Германия, оставался активным игроком. Но в 1918 году Берлин перестал представлять из себя угрозу британским интересам «на подступах к Индии». Еще ранее, как казалось, сошла на нет в качестве региональной силы и Россия. Почти сто лет британцы опасались русского нашествия в Индию, почти полвека деятели из Indian office формировали алармистское лобби Британской империи, призывавшее опасаться русских плацдармов в Туркестане, откуда вот-вот начнется вторжение в British raj — Британскую Индию. Все это закончилось тем, что англо-индийские войска приняли участие в интервенции в Средней Азии и Закавказье. Впрочем, эти успехи были временными. Большевикам удалось влить в старые меха молодое вино, в Дели и Лондоне быстро вспомнили о забытых страхах. Регион пришел в движение и первым сдетонировала одна из самых больных его точек.

Накануне Первой Мировой войны Афганистан находился в британской зоне влияния. После младотурецкой революции в Кабуле появилась небольшая турецкая колония — 15−20 чел. — это были врачи, учителя и офицеры, которые работали инструкторами в афганской армии. Эмир организовал и первую школу с европейским образованием, в которой преподавали индусы — как правило, это были бежавшие из британской колонии революционеры. После 1914 года стране стали уделять особое внимание отдаленные государства. В 1915 году в Кабул прибыла германская миссия капитана Оскара фон Нидермайера (ок. 100 чел.) с целью спровоцировать восстание мусульман в Британской Индии и русском Туркестане. Эмир Афганистана Хабибулла-хан активно использовал в качестве инструкторов специалистов из этой миссии, а также турок, немецких и австро-венгерских офицеров и солдат, бежавших из русского плена. Еще в ноябре 1914 года произошли первые инциденты на афгано-индийской границе. На британские посты начали нападать пуштуны из провинции Хост.

Наиболее опасным районом была провинция Вазиристан, населенная рядом воинственных племен, из них больше всего проблем англо-индийской администрации создавали махсуды (масиды). Местное население не хотело подчиняться и охотно шло за проповедями мулл, призывавших к борьбе с «неверными». Еще эмир Абдур Рахман-хан в 1888—1892 гг. пытался уговорить англичан вернуть Вазиристан подконтроль Кабула, но без особого успеха. В 1915 г. под влиянием воззвания османского султана Халифа улемами был объявлен джихад — в 1915 и 1916 годах количество вооруженных конфликтов на границе увеличилось. Но эмир Хабибулла не поддержал планы восстания пуштунских племен против британской власти, которое собирались начать в 1916 году. Со своей стороны, и Правительство Великобритании в этот период старалось воздержаться от ненужного обострения отношений с Кабулом. Тем не менее спокойствия на границе не было. Части англо-индийской армии и мятежники обменивались набегами друг на друга. В 1917 году терпение вице-короля Индии закончилось, против махсудов была проведена карательная экспедиция. Они вынуждены были сдать несколько сотен винтовок, отпустить всех пленных и похищенных индийцев.

На фоне этих событий популярность афганского монарха была поколеблена, летом 1918 года его машину обстреляли неизвестные. Это недовольство только увеличивалось. Хабибуллу упрекали в том, что он самолично растрачивает получаемые от англичан субсидии. 2 февраля 1919 года эмир обратился к правительству Британской Индии с требованием предоставить его стране независимость. Он хотел получить ее как своеобразный приз за нейтралитет во время Первой Мировой и предлагал, чтобы Афганистан принял участие в Версальской конференции. Уже в ночь с 20 на 21 февраля Хабибуллу застрелили. После охоты в резиденции под Джелалабадом была разбита роскошная палатка эмира. И сам он, и его охрана мирно спали, внезапно раздались выстрелы. Командование гарнизоном в Джелалабаде взял на себя брат эмира Насрулла-хан. Он объявил себя эмиром, но его не поддержали войска и пуштуны. Насруллу поначалу подозревали в организации убийства брата. Власть перешла к сыну убитого Аманулле, который был наместником в Кабуле.

Армия и большая часть вождей племен поддержали именно Амануллу. Тот уже в первом своем манифесте заявил, что будет добиваться полной независимости страны. 3 марта 1919 г. новый эмир обратился к вице-королю Индии с предложением обсудить условия признания независимости Афганистана. Ответ пришел 15 апреля. Лорд Фредерик Челмсфорд согласился обсудить новые условия торгового соглашения. Уже 13 апреля Аманулла-хан собрал в Кабуле дурбар[2], который высказался за независимость. Эмир несколько раз повторил свой вопрос присутствовавшему на дурбаре британскому агенту — понял ли он то, что произошло. Последовал положительный ответ. Отношение Амануллы к Советской России было двусмысленным. 7 апреля 1919 года он обратился к «Его Величеству Президенту Великого Российского государства» с письмом, извещающим об убийстве отца и о своём восшествии на престол. Новый правитель Афганистана предлагал признать независимость его страны и вступить в переговоры об установлении двусторонних отношений.

После событий в Амритсаре в апреле 1919 года северо-западную Индию лихорадило. Волнения перекинулись во все крупные города. Начались частые нападения на железные дороги и телеграфные линии. Британских войск не хватало для эффективного контроля над территорией. Власти вынуждены были направить в Пенджаб авиацию и броневики. Особенно тяжелым было положение на Северо-Западной Границе —провинции, которая была выделена из состава Пенджаба в ноябре 1901 года. Она располагалась вдоль так называемой линии Дюранда, отделявшей Афганистан от Британской Индии. Здесь всегда было неспокойно. Предполагалось, что милиционные части из местных племен, созданные под контролем британских офицеров, будут обеспечивать безопасность на Границе. Англо-индийская армия в 1919 году была разделена на самостоятельные армии — Северную (3 дивизии, 3 отдельных пехотных бригады, 3 кавалерийских бригады и 2 отдельных кавалерийских полка, большая часть войск находилась на границе с Афганистаном) и Южную (2 пехотных дивизии и 2 бригады); в резерве командования находились 3 пехотных дивизии и 1 кавалерийская бригада; пограничными войсками командовал генерал Артур Горатт.

Уже через два дня после Амритсара Аманулла вновь собрал дурбар и провозгласил священную войну против Англии под предлогом защиты «братьев-мусульман». Амритсар — священный город сикхов, среди жертв превалировали именно они, но для разжигания страстей среди подданных это не имело значения. В начале мая 1919 года начались стычки на границе между Афганистаном и Британской Индией. Аманулла вновь собрал дурбар и провозгласил священную войну против Англии. 4 мая афганцы вторглись в нейтральную зону. В Пешаваре начались волнения. В Джелалабад стекались тысячи ополченцев из пограничных племен, милиция Северо-Западной Границы перестала быть более или менее надежной опорой властей. Англичане вынуждены были эвакуировать несколько пограничных гарнизонов, оказавшихся под угрозой блокады и уничтожения.

Афганской армией командовал троюродный брат эмира Мухаммед-Надир-хан. В ней числилось 78 пехотных батальонов и 21 кавалерийский полк, но большую часть эмирских войск по-прежнему составляли племенные ополчения, их численность оценивалась весьма неточно. Считалось, что полевая армия Амануллы в ходе войны никогда не превышала 20 тыс. чел. Стрелковое вооружение было разномастным, пулеметов почти не было, хотя имелись и современные скорострельные орудия. Первые успехи вызвали шок и у наступавших, и у британцев. К масштабным действиям афганцы были не готовы. Они вынуждены были остановиться. Свою роль сыграла и начавшаяся эпидемия холеры. Британцы тоже несли потери, но у них была неплохая медицинская служба. Тыл англо-индийской армии был лучше организован, главным преимуществом были железные дороги. В ряде мест приходилось перекладывать грузы из вагонов широкой колеи на узкоколейки, но у афганцев не было и этого. Британское командование подготовило контрудар с применением авиации и броневиков. На афганцев эти новшества произвели сильное впечатление.

Параллельно с ухудшением положения на афгано-индийской границе устанавливались отношения между Кабулом и Москвой. 27 мая 1919 года последовало согласие глав ВЦИК и СНК на предложение Амануллы-хана о переговорах. Командование англо-индийской армией собрало весьма значительные силы на границе с Афганистаном — до 340 тыс. чел. Их численность на основном направлении — в Вазиристане — составила 83 040 чел. (включая 37 870 вспомогательных войск), в основном это были индусы. 17, 20 и 24 мая британская авиация атаковала Джелалабад. Эффект был весьма серьезным — после удара британцев афганские ополчения бежали. Организованная армия сражалась лучше, но её было недостаточно для того, чтобы сдержать натиск противника.

24 мая британские двухмоторные бомбардировщики Handley Page 0/400 нанесли первый воздушный удар по Кабулу. Бомбежка афганской столицы вызвала в городе панику. Эффективными были удары с воздуха и на линии противостояния войск. Взаимодействие сухопутных сил и авиации было хорошо налажено и привело к самым положительным для англо-индийских сил результатам. 3 июня было подписано англо-афганское перемирие, а 25 июля начались переговоры в Равал-Пинди об условиях мира. 8 августа был заключен прелиминарный мир. Масштабные военные действия были остановлены, афганская армия вытеснена за «линию Дюранда», в боях отличилась бригада генерала Р. Дайера (что не помогло ему исправить репутацию после Амритсара), но временное оставление позиций в Вазиристане вызвало у местных племен иллюзию того, что эта территория будет уступлена Афганистану. В январе 1920 года была организована карательная экспедиция, которую возглавил ген.-м. Эндрю Скин. Потеряв около 2 тыс. чел. и уничтожив до 4 тыс. повстанцев, он заявил о восстановлении порядка. Но партизанская война продолжалась и часто принимала весьма серьезный масштаб. По сути дела, до 1921 года на границе с британской Индии продолжались бои. Окончательно англо-афганский мирный договор был подписан только 22 ноября 1921 года. Такое развитие военных действий было воспринято афганцами как победа. Поначалу эмир был популярен. Он сам ходил по улицам своей столицы, чтобы собирать жалобы подданных на злоупотребления властей. Вскоре в верхах начались интриги, популярность исчезла. Эмир вызывал сомнения у соотечественников, подозревавших Амануллу в причастности к убийству отца. Хабибуллу не любили высшие слои общества, его сына невзлюбили все.

Единственным успешным для нового эмира полем была внешняя политика. 10 июня 1919 года специальной афганской миссии в Ташкенте было передано сообщение о согласии РСФСР признать независимость Афганистана и установить с ним дипломатические отношения. Москва сделала это первой, и, хотя РСФСР и сама находилась еще в дипломатической изоляции, это было большим достижением для Кабула. Афганистан традиционно рассматривался как государство, интересы которого на международном уровне представляет Великобритания. Курс эмира на достижение полной независимости страны на фоне прекращения британской интервенции в Средней Азии также был символом падения авторитета Лондона на Востоке. В декабре 1919 года советский полпред Я.З. Суриц вручил эмиру верительные грамоты. Вскоре Аманулла-хан занял враждебную позицию по отношению к действиям РСФСР в Средней Азии. Это немедленно сказалось на борьбе Красной армии с басмачами.

Примечания: