Южная Корея хочет достичь Луны в 2032 году а Марса к 2045 году

В понедельник 28 ноября на Корейском космическом форуме 2022, проходившем в Сеуле, президент Корейской республики Юн Сук Ёль изложил дорожную карту будущей космической программы корейской нации. Юн поставил две основные цели: достичь Марса к 2045 году и Луны в 2032 году с помощью двух роботизированных миссий.

Для достижения этих целей и расширения присутствия Кореи в космосе президент заявил, что к 2023 году он намерен создать новое агентство — Корейскую аэрокосмическую администрацию (KASA). Этой новой структуре будет поручено объединить различные космические проекты Южной Кореи, которые в настоящее время разбросаны по нескольким агентствам.

Вновь созданная KASA будет работать под руководством Министерства науки и ИКТ и, как ожидается, будет включать в себя гражданские и военные исследовательские программы. Этот шаг сопровождался еще одним объявлением, а именно удвоением космического бюджета на следующие пять лет. В 2021 году корейский парламент утвердил космический бюджет в размере более 600 миллионов долларов США. В этом новом инвестиционном пакете одно из главных усилий направлено на разработку двигателя для новой ракеты геостационарного класса, необходимой для запуска лунной миссии 2032 года.

Во время конференции Юн подсчитал, что к 2045 году Южная Корея должна привлечь 75 миллиардов долларов инвестиций в космическую экономику. Наконец, президент заявил, что хочет продолжить путь передачи технологий от государственных учреждений частным компаниям. Это решение, уже примененное к ряду других технологических секторов, направлено на то, чтобы сделать корейские аэрокосмические компании более конкурентоспособными на международном рынке.

Заявления Юна имеют четкое намерение позиционировать Южную Корею как будущую державу в космической экономике. В 2022 году Корейская Республика успешно запустила «Nuri», первую ракету-носитель отечественной разработки, став седьмым государством в мире, имеющим независимый доступ в космос. Еще одним большим достижением Кореи является первая лунная миссия KPLO, которая сейчас находится на пути к Луне.

Помимо проектов по исследованию космоса, нынешнее космическое агентство Кореи, KARI, занимается рядом программ, имеющих огромное значение для страны. Среди них два посвящены совершенствованию, а затем и созданию независимых услуг спутниковой навигации.

На самом деле, в Южной Корее нет глобальной/региональной навигационной системы, поэтому она вынуждена полностью полагаться на американскую сеть GPS. Результатом такой зависимости является невозможность использования зашифрованного и более точного сигнала, который предоставляется только правительственным учреждениям США. Второй недостаток — это постоянные помехи со стороны Северной Кореи, которые делают сигнал очень неточным или в некоторых случаях непригодным для использования.

Ответом на эти две жизненно важные проблемы являются два проекта. Первый, краткосрочный, заключается в использовании геостационарного спутника для усиления сигнала GPS, также известного как SBAS (Satellite Based Augmentation System). Эта система не сильно отличается от европейской системы EGNOS, от которой Южная Корея получит часть необходимых технологий, т.е. наземную инфраструктуру, контракт на создание которой заключила компания Thales Alenia Space.

Вторая система, с другой стороны, является полностью независимой корейской региональной навигационной группировкой. Также известная как KPS (Korea Positioning System), сеть будет состоять из восьми спутников, размещенных на геосинхронной орбите, по архитектуре похожей на японскую QZSS. В рамках этого крупного проекта Корея, как ожидается, потратит более 3,3 миллиарда долларов США для первоначального запуска в 2027 году и полного обслуживания в 2035 году.