Исторические анекдоты XVIII века

Из книги «Анекдоты о императоре Петре Великом, слышанные от разных знатных особ и собранные покойным действительным статским советником Яковом Штелиным» (Москва, 1788 год).

Немец Яков Штелин (1709–1785) приехал в Россию по приглашению президента Петербургской академии наук Иоганна Альбрехта фон Корфа в качестве инвентора   иллюминаций и фейерверков. Переводил на немец­кий язык итальянские интермедии, тексты которых раздавали придворным перед началом представлений, и сочинял торжественные оды по случаю разных празднований. В 1742 году поставил опе­ру Пьет­ро Антонио Доменико Метастазио «Титово милосердие» с собственным прологом «Россия, по печали паки обрадованная» — в честь коронования Елизаветы Петровны, а в 1762-м руководил поста­новкой аллегорических и театральных действий на праздновании короно­вания Екатерины II. С 1742 года был воспитателем великого князя Петра Федоровича, будущего Петра III. Писал статьи по истории, географии и этно­графии, а также об истории русского искусства и музыкальной и теат­ральной жизни Петербурга. В 1765–1769 годах был конференц-секретарем Академии наук и вел ее иностранную переписку. В 1757 году стал директором Академии художеств при Академии наук.

«Не владея русским языком в совершенстве, Штелин на протяжении многих лет записывал рассказы очевидцев о поступках, поведении, высказываниях Петра I, составившие наиболее полный и авторитетный сборник в таком роде — „Подлинные анекдоты о Петре Великом“. По его собственному признанию, он вызывал собеседников (среди которых главным был сначала князь И. Ю. Трубецкой, а в екатерининское время — А. П. Бестужев) на разговоры о Петре I, а затем, „приехавши ночью домой или на другой день поутру“, записывал услышанное. Свои записки Штелин распространял в рукописи. Еще в 1755-м И. И. Шувалов просил Штелина перевести собранные им к тому времени „анекдоты“ на французский язык, чтобы переслать Вольтеру для работы над его „Историей Петра Великого“ (это не было осуществлено), а Н. И. Панин признавался, что никакой книги не читал с таким интересом. „Originalanekdoten von Peter dem Großen…“, впервые опубликованные в Лейпциге в 1785-м, сразу же были переведены на русский язык К. Рембовским и изданы в 1786-м со значительными по цензурным соображениям купюрами… Достоверность „анекдотов“ Штелина вызывала сомнение исследователей, однако встречающиеся в них неточности, скорее всего, повторяют неточности самих рассказчиков».

Н. Ю. Алексеева. Статья о Якове Штелине из Словаря русских писателей XVIII века

Об истреблении воровства

Петр Великий, бывши некогда в Сенате и услышавши о некоторых воровствах, случившихся в короткое время, весьма разгневался и во гневе вскричал: «Клянусь Богом, что я прекращу это проклятое воровство!» Потом, оборотившись к тогдашнему генерал-прокурору Павлу Ивановичу Ягужинскому, сказал ему: «Павел Иванович, напиши тотчас от моего имени указ по всему государству такого содержания: что всякий вор, который украдет на столько, чего веревка стоит, без замедления должен быть повешен». Генерал-прокурор взял уже перо, но, выслушав строгое сие приказание, сказал государю: «Петр Алексеевич, подумай о следствиях такого указа». «Пиши, — отвечал государь, — что я тебе приказал». Но Ягужинский не начинал еще писать и смеясь говорил: «Однако ж, всемилостивый государь, разве хочешь ты остаться императором один, без подданных? Все мы воруем, только один больше, а другой меньше». Государь, выслушав его размышления, засмеялся сему шуточному замыслу и оставил приказание свое без подтверждения.

(Известно сие от самого графа Павла Ивановича Ягужинского.)

О тараканах

Петру Великому не было ничего противнее тараканов. Сей, впрочем, не весьма брезгливый государь, увидевши где-нибудь в комнатах сию гадину, уходил в другую комнату, а иногда и совсем из дому. Его Величество на частых путешествиях по своему государству при перемене лошадей не входил ни в какой дом, не пославши наперед кого-нибудь из своих служителей осмотреть комнаты и не уверившись в том, что там нет тараканов. Некогда один офицер угощал его в деревне недалеко от Москвы в деревянном доме. Государь весьма был доволен хорошим его хозяйством и домашним распоряжением. Севши уже за стол и начавши кушать, спросил он у хозяина, нет ли в его доме тараканов. «Очень мало, — отвечал неосторожный хозяин, — а чтобы и совсем от них избавиться, то я приковал здесь к стене одного живого таракана». При том указал на стену, где приколочен был гвоздочком таракан, который еще был жив и ворочался. Государь, увидевши столь нечаянно сию ненавистную ему гадину, так испугался, что вскочил из-за стола, дал хозяину жестокую пощечину и тотчас уехал от него со своею свитою.

(Известно сие от царского лейб-хирурга Яна Гофи.)

О строгости к смертоубийцам

Петр I на 25-м году от рождения весьма опасно болен был горячкою. Когда уже не было ни малой надежды, чтоб он выздоровел, и при дворе владычествовала всеобщая печаль, а в церквах день и ночь отправляемо было молебствие, доложили ему, что судья уголовных дел по древнему обычаю пришел спросить, не прикажет ли он освободить девятерых приговоренных к смерти разбойников и смертоубийц, дабы они молили Бога о царском выздоровлении. Государь, услышавши о том, тотчас приказал послать к себе судью и повелел ему прочитать имена осужденных на смерть и в чем состояли их преступления. Потом Его Величество сказал судье прерывающимся голосом: «Неужели ты думаешь, что я прощением таких злодеев и несоблюдением правосудия сделаю доброе дело и преклоню Небо продлить жизнь мою? Или что Бог услышит молитву таких нечестивых воров и убийц? Поди и тотчас прикажи, чтобы приговор над всеми девятью злодеями был исполнен. Я еще надеюсь, что Бог за мой этот правосудный поступок умилосердится надо мной, продлит мою жизнь и дарует мне здоровье.

На другой день приговор был исполнен. Царю после того день ото дня становилось лучше, и в короткое время он совсем оправился.

(Известно сие от Петра Миллера, московского заводчика, которой в тот самый день был при царском дворе.)

Источник