БЕСПОЛЕЗНОСТЬ ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

Было время, когда я чувствовал себя обязанным привести доводы в пользу определенных суждений. Однако мы теперь достигли стадии, где эти суждения могут быть взяты в качестве, по крайней мере, рабочей гипотезы. Мы управляемся коалицией дураков, трусов, пьяниц, проституток и шлюх любого рода. Их миссия состоит в том, чтобы закончить превращение Англии в финансовое казино, в котором несколько сотен тысяч игроков и крупье растут очень богатыми, а остальные из нас — когда они не работают уборщиками, водителями, поварами и шутами без лицензии — живут либо распыляясь или в закрытых этнических и религиозных общинах, каждый из которых слишком бессилен навязывать другим любую новую идею. Это не значит, что мы будем обедневшими в традиционном смысле. У нас не будет недостатка в еде или блестящих электронных игрушках. Но у нас не будет роскоши владения имуществом и наша единственная безопасность против попадения в реальную бедность, будет повиновением нашим хозяевам и внешней демонстрации соответствия тому, чему они укажут.

Основной разрыв в британской политике связан с деталями урегулирования выхода из ЕС. Те политики, которые хотят, чтобы мы оставались в Европейском союзе, формально или неформально, решают  коммерческие интересы людей, которые хотят зарабатывать деньги от постоянного доступа к Единому рынку. Те, кто спорят о полном выходе, находятся в финансовой зависимости других интересов, которые надеются заработать деньги из хаоса неподготовленного выхода. Идея о том, что любой из этих политиков обеспокоен нашими долгосрочными интересами, как свободными гражданами независимой нации, становится понятной. Какой бы не поднимали шум противники, это эквивалент щекотки форели (способ ловли рыбы) , пока ее не ошеломили и не бросили в сумку.

Эти утверждения принимаются как должное, вопрос в том, что можно сделать. Ответ, я подозреваю, не имеет ничего общего с политическим смыслом. Два года назад мы голосовали за выход из Европейского Союза. Это дало нашим хозяевам несколько недель паники, после чего были предприняты эффективные действия по восстановлению бизнеса, как обычно. Два года назад миллионы наших американских двоюродных братьев проголосовали за то, что обещало стать  фундаментальной революцией. Результат снова был обычным делом. Если Дональд Трамп всегда был мошенником, или если он отказался от попыток отойти от прилива власти, о котором он никогда не думал, не имеет значения. Разница между ним как президентом Америки и Хиллари Клинтон кажется темой общественных отношений.

Возможно, слишком рано называть эту революции неудачей. Возможно, это можно рассматривать как ранние шаги в процессе, который заставит от нас, медленно и без очевидного разрыва, уйти от будущего, которое, кажется, сейчас ждет нас. Интеллигенция, узаконивающая наших мастеров, стареет. Они сталкиваются с диссидентскими интеллектуалами, которые моложе и более владеют правдой. Интеллектуалы важны. Независимо от того, сколько денег и сколько орудий может быть там, интересы без легитимации похожи на листья осенью. Возможно, мы просто должны ждать революции. Возможно, это будет один выход на пенсию и одни похороны за один раз. Если мне сейчас трудно в это поверить, но  это заслуживающая доверия возможность.

Однако я должен сказать, что не требует от меня участия в этих дискуссиях. Будут ли люди, которые получали все, что хотели, начиная с 1980 года, продолжать получать то, что хотят в обозримом будущем или уже находятся в отступлении, не имеют отношения к тому, как мы, консерваторы и либертарианцы, должны вести себя в течение следующих нескольких десятилетий. Вот мои мысли — даны не в первый раз, а основаны на четырех десятилетиях наблюдения и записях и других попытках активизма.

В тех случаях, когда речь идет о мелких участниках, участие может иметь определенную ценность. Это был, в конце концов, факт кровопролития голосов в UKIP, что вынудило Дэвида Кэмерона разрешить этот референдум о членстве в Европейском союзе. В то же время, политические партии впитывают значительные усилия и деньги для малозначительного эффекта. Они также открыты для захвата обычным броском чудаков и откровенными преступниками. Либо эти люди принимают на себя полностью, либо они обманывают тех немногих видящих людей, которым удается подняться на вершину. Я не вижу никакой ценности в избирательной политике. В обеих основных партиях есть запечатанный разрыв между членами и лидерами. Если консервативные лидеры были в каком-то смысле  ответственны перед членами партии, они бы вытащили нас из Европейского Союза в 1980 году они, возможно, были менее либеральны в отношении порнографии и сексуальному нонконформизму. Они также дали бы нам более откровенную авторитарную систему уголовного правосудия. С другой стороны, они не дали бы нам анархо-тирании, к которой мы уже жили к 1997 году, — минимальные наказания за реальные преступления, а также массу не-преступлений, наказываемых случайными коричневыми конвертами через почту. Блейр-Браун, захватив лейбористскую партию, я оставляю своим друзьям-лейбористам, чтобы осудить их. Но то, что они поставили, было не социализмом в каком-либо значимом смысле. То, что они делали, возможно, было немного лучше с моей собственной точки зрения — но это также не та точка, которую я склонен оспорить. Мы также можем быть уверены, что избрание Джереми Корбина также не приведет к социализму. Он столкнулся бы с теми же ограничениями, что и Дональд Трамп в Америке, и его время в должности было бы более символичным. Привлечение к участию в этих вечеринках — пустая трата времени для тех, кто хочет перейти от нынешнего порядка вещей, — хотя, если речь идет о Лейбористской партии, это может быть не так уж плохо. Но эти партии не являются и не могут быть созданы для значительных изменений. И его время в должности было бы более символичным.

Конечной причиной того, где мы находимся, является не то, что страна управляется мусором, а потому, что мусорное правительство  — это лучшее, что мы сейчас заслуживаем. Мы находимся там, где мы находимся, потому что мы больше не видим себя как  люди, способные и желающие держаться за нашу родовую родину и наши  пути предков. Членство в ЕС является одним из симптомов этого коллективного отказа. Так же как и мультикультурализм, наша культурная прострация перед Америкой. То же самое происходит и с вырождением наших правителей, а также с неумолимостью наших рабочих классов. Эти симптомы не могут быть устранены до устранения причины.

Итак, как решить эту проблему? Давайте исключаем богатого человека, желающего дать нам деньги. Деньги не придут к нам, но будут перехвачены обычными получателями и будут потрачены на кокаина и шлюх обычным способом. Богатый человек почти наверняка был бы дураком, более сосредоточенным на том, чтобы говорить в Альберт-Холле, чем делать что-то полезное. И я сомневаюсь, что на нашей стороне есть богатые люди. Вместо этого я предлагаю рост самодостаточных сообществ, представляющих интерес для себя самих.

Я  предлагаю, чтобы мы изменили то, как мы ведем нашу повседневную жизнь, чтобы мы вели себя как члены сообщества, а не потребителей, максимизирующих полезность . Я также предлагаю уход и спокойствие, даже если это может быть результатом для некоторых из нас. Цель состоит в том, чтобы создать сообщества с институтами охвата и прозелитизма, а также культурное возрождение и стиль жизни, который заставляет нас заслуживать внимания.Нам нужно формировать более тесные связи друг с другом, чем общие черты мировоззрения, которые свели нас вместе. Поскольку государственное и корпоративное занятие все более закрыто для нас, мы вынуждены учитывать самозанятость. Это дает нам моральное преимущество независимости. Это говорит о том, что самозанятые лучше всего процветают не как отдельные личности, конкурирующие на каком-то анонимном рынке, а как члены узких сетей. Нам нужно вести дела друг с другом и помогать друг другу. Во всех отношениях, где это может быть дано, мы должны отдать предпочтение друг другу. Мы должны использовать строителей и мойщиков окон, которые разделяют наше мировоззрение. Мы должны ожидать предпочтения в продаже наших собственных талантов от тех, кто разделяет наше мировоззрение. Нам нужны наши собственные школы и институты обучения и исследований, наши собственные знаки отличия и заслуги. Нам нужны стандарты, позволяющие дисциплинировать недостойные или очищать их от наших сообществ и предотвращать инфильтрацию. Нам нужно проявлять равнодушие к влиянию из средств господствующего класса, а также свободу выбора и гибкость, чтобы укрывать нас от его прямых вторжений.

Это не беспрецедентная стратегия. За ней, с необходимыми вариациями, следовали все группы аутсайдеров, которые выжили и процветали и имели возможное влияние. Я думаю о христианах во втором и третьем веках, или о евреях в Англии двадцатого века, или мусульманах в настоящий момент в Англии. Это все примеры, из которых мы можем учиться.

Как долго эти сообщества могут превратиться в сеть сообществ, способных оказать измеримое влияние на нашу национальную жизнь? Понятия не имею. Но я настаиваю на том, что, если бы это была наша стратегия в 1992 году, теперь можно было бы сделать некоторые различия. Вместо этого — и насколько я жив и активен в это время, я не исключаю себя из-за вины — мы потратили четверть века, по-разному скуляющие по Маастрихтскому договору, и помогая богатым людям расти еще богаче, споря за передача государственных монополий в свои руки. Просто прискорбно, если мы должны начать стратегию, которая может работать несколько позже, чем мы должны были. Но ничего не может быть достигнуто иначе.

Чем раньше мы начнем, тем лучше.

Источник