Золото в посткризисной глобальной экономике

Дмитрий Евстафьев – профессор факультета коммуникаций, медиа и дизайна Высшей школы экономики
Покупка золота центральными банками различных стран уже стала привычной тенденцией, и 2018 год ее только подтвердил. В третьем квартале 2018 года закупки золота национальными центральными банками составили 148 метрических тонн, что стало самым высоким квартальным показателем за последнее время. Хотя, безусловно, говорить о «линейном» росте закупок золота не приходится: институциональный спрос на золото развивается волнообразно – можно говорить о стабильном тренде с различными тактическими отклонениями, продолжающемся с 2016 года. Отказ Лондона вернуть Венесуэле часть золотого запаса, хранившегося в Великобритании, является своего рода рубежным эпизодом, демонстрирующим не только нарастающую политизацию вопросов, связанных со статусом золота, но возможность введения прямых ограничений на оборот данного ключевого инструмента финансового резервирования. Ранее золотоплатиновый сегмент финансового сектора считался свободным от политически мотивированных ограничений по своим базовым свойствам и гарантированным от политических рисков. Если ситуация не будет реверсирована в относительно короткие сроки, это станет свидетельством относительной близости глобально значимого финансового катаклизма.
Александр Алпаткин / Р: НовостиКлючевой тенденцией развития является постепенное перемещение золота с условного «Запада» в страны условного «Востока» как на институциональном, так и персональном уровне. Крупнейшими покупателями золота, помимо ЦБ России, остаются Китай, Турция, Казахстан, Индия. В значительной мере потребность в золоте для стран условного индустриального «Востока» определяется их глубокой встроенностью в механизмы мировой торговли и опасениями дестабилизации системы глобальных расчетов в ходе финансово-экономического кризиса, считающегося более чем возможным.
Среди покупателей золота появились страны, ранее устойчиво входившие в орбиту классических глобальных финансов, контролируемую США и их сателлитами: прежде всего речь идет о Польше и Венгрии. Главным объяснением подобных действий является необходимость повысить долгосрочную стабильность резервов, что является признанием неспособности обеспечить долгосрочную устойчивость национальных финансовых систем только за счет вписанности в институциональные рамки глобализированной экономики.
Поскольку рост интереса к золоту происходит на фоне неустойчивой цены на него, можно констатировать: речь идет о подготовке значимых в рамках региональной или глобальной экономики стран к рискам, возникающим в рамках среднесрочных тенденций на финансовом рынке, а не о простой диверсификации активов. Важным вопросом становится то, в какой форме и где хранятся золотые резервы, кто обладает потенциалом мгновенного нерегламентированного доступа к этим активам. Этот вопрос периодически уже возникал в отношениях государств (например, в отношениях Германии и США), но теперь помимо политического значения он начинает приобретать и экономическое.
Глобализация американских санкций и втягивание в них новых сегментов мировой финансовой системы превращает золото в привлекательный актив для среднесрочного хранения активов со стороны относительно устойчивых финансовых систем промышленно развитых государств. Но существующая система оборота золота ограничивает его использование в качестве инвестиционного инструмента, прежде всего относительно низким темпом операций и более низкой операционной безопасностью по сравнению с современными цифровыми финансовыми коммуникациями.
Выведение потенциально подсанкционных финансовых активов в золото отражает неготовность ключевых стран развивающегося мира в современных глобальных экономических условиях осуществлять масштабные и ресурсоемкие программы экономической модернизации. Это означает – особенно с учетом позиции Китая – откладывание глобальных трансформаций на период после окончания наиболее острой фазы экономического кризиса. Сохранение стабильно высокого уровня интереса к золоту как инструменту резервирования в финансовой системе означает, что в отношении ситуации в глобальном финансовом секторе рассматриваются и «крайние» сценарии дестабилизации
Но насколько криптовалюты смогут выполнять более значимые экономически обусловленные функции? Дело не столько в нарастающих закупках золота центробанками стран мира, за исключением США, что прямо противоречит линии на демонетизацию золота, проводившейся МВФ после окончания Второй мировой войны.
Формально начало процессов демонетизации золота следует отнести к периоду после 1976 года и по середину 1980-х годов, когда институционализировалась т.н. «Ямайская финансовая система», обеспечившая доминирование доллара и в мировых расчетах, и в глобальных резервах. На практике демонетизация доллара происходила начиная с конца 1940-х годов, отражая постепенную приватизацию международных финансовых институтов со стороны США. Одновременно демонетизация золота отражала попытки стимулировать включение экономик ряда развивающихся стран в систему инвестиционного капитализма.
Появляются сегменты глобальной экономики, напрямую хеджируемые золотом. Например, запущенный в оборот в тестовом режиме нефтеюань, наделенный функциями и обращения, и инвестирования, а если быть точнее, реинвестирования ренты. Это уже очень близко к возникновению полноценной валюты, с золотом в качестве ключевого инструмента инвестиционного резервирования. Хотя пока этот инструмент сориентирован не на инвестиции в реальный сектор экономики, что ограничивает его потенциал.
Тенденция вывода активов центральных банков в золото и увеличение в ряде стран (прежде всего странах АТР) потребления монетарного золота на персональном уровне отражает глубокую неуверенность на всех уровнях в быстром появлении глобального расчетного эквивалента, по потребительским свойствам эквивалентного доллару. Не говоря уже об иных претендентах на статус глобального или субглобального расчетного и инвестиционного инструмента, основанного на обороте фидуциарных валют.
Перевод части активов, контролируемых и государствами, и частными структурами в золото – по сути, архаический инструмент накопления и резервирования, почти полностью находящийся за пределами современных практических финансов, – говорит об отсутствии консенсуса по формату глобальной дедолларизации. И становится сигналом, что достижение таких договоренностей в ближайшее время не ожидается.
С нарастанием качественной поляризации в глобальной финансовой системе по вектору «золото и товарные активы против фидуциарных (безрезервных по сути) денег» ситуация будет меняться. Встанет вопрос о формате глобального инвестиционного пространства и о создании таких механизмов управления глобальными инвестициями, которые были бы защищены от неограниченного деривационного мультиплицирования, ставшего неотъемлемым составным элементом сегодняшнего инвестиционного капитализма. Для России и других стран прямая конкуренция между долларом, золотом и иными альтернативными валютами в качестве инструмента глобального расчетного резервирования может оказаться не слишком выгодной. В конечном счете, задачей России и других стран не является замена США в качестве управляющего центра глобальной финансовой системы на какую-либо другую страну, обладающую доминирующим потенциалом в определении правил игры на мировом финансовом рынке. Россия и другие страны заинтересованы в создании относительно сбалансированной финансовой системы и получении доступа к механизмам управления инвестиционными потоками. В рамках этих задач принципиальным становится трансформация не только и не столько режима резервирования платежей, сколько инвестиционной системы. А золото пока не проявило потенциала быстрой трансформации в инвестиционный ресурс.
Принципиальным становится встраивание золота как финансового инструмента в формируемые с учетом регионализации глобального экономического пространства платежно-финансовые системы. Только тогда возникнут перспективы для глобализации золота как инвестиционного инструмента. Золото в любом случае уже вернулось в глобальную финансовую систему в качестве резервного инструмента. Но для полноценного его возвращения в число базовых операционных финансовых инструментов необходимо создать соответствующее технологическое пространство, где золото смогло бы проявить свои инвестиционные и расчетные свойства.
Мировой экономике нужно «новое золото», которое, будучи защищенным от угрозы «деривативного разжижения», в том числе за счет своего имманентно наличного статуса, обладало бы большей динамичностью как финансовый, инвестиционный инструмент.
Возникает ряд направлений развития ситуации вокруг золота, способных серьезно изменить отношение к нему и как инвестиционному инструменту, и как средству обеспечения торгово-расчетных операций, создав новый формат глобального обращения золота:
Увязка с наличным денежным обращением, откуда, напомним, золото было вытеснено в рамках политики по универсализации доллара.
Золотой стандарт в современном мире как основа финансовой системы невозможен по целому ряду причин (во всяком случае, до окончания периода глобальной экономической турбулентности), а главное, нецелесообразен. Скорее, возникнут системы, использующие не только биметаллизм или даже триметаллизм (с добавлением к традиционным золоту и серебру палладия или платины), но и смешанное «металлическо-товарное» резервирование. Однако золото будет неизбежно одним из компонентов резервирования.
Увязка с виртуализированными финансовыми инструментами. Финансово-инвестиционные инструменты, резервируемые или как минимум связанные с долларами, должны иметь функцию легкой конверсии в виртуализированные инструменты без потери основных свойств.
Конечно, «золотые криптовалюты» невозможны в силу разновекторности потребительских свойств золота и существующих в настоящее время криптовалютных продуктов. Но с учетом динамики происходящих в мире изменений и появления, хотя и в кризисном и недоработанном режиме, товарно-хеджируемых криптовалют (Венесуэла) в перспективе могут возникнуть гибридные криптовалюты, например в рамках региональных систем расчетов, в которых золото будет играть роль одного из важных механизмов обеспечения.
Технологии цифровых финансовых коммуникаций, в сжатые сроки апробированные Россией после введения санкций, дают возможность существенно повысить потребительские свойства криптовалют и осуществить их привязку к любому ресурсу в качестве обеспечения, особенно при наличии некоего коллективного политического решения.
Резервированные золотом среднесрочные инвестиционные облигации, желательно взаимно признаваемые в рамках субглобальных (региональных) экономических систем. Через подобные облигации золоту можно было бы начать возвращать потенциал инвестиционного инструмента.
Резервирование многоступенчатых торговых сделок в национальных валютах. Золото является оптимальным механизмов обеспечения и страхования рисков в региональных торговых системах, хотя с учетом современных реалий оно должно быть дополнено чем-то еще.
Совместное резервирование на основе банковских механизмов является самым желательным механизмом, но это будет означать формирование относительно замкнутых финансово-расчетных систем на уровне регионов.
Безусловно, реализация такого сценария в комплексе выглядит маловероятной, особенно с учетом резкого сокращения уровня доверия между ключевыми глобальными экономическими игроками. Но в ограниченном масштабе и/или на региональном уровне это вполне возможно.
Как результат процессов, происходящих вокруг золота и получения им нового статуса, может возникнуть качественно структурированное инвестиционное пространство, где «безрезервные» инвестиционные инструменты становятся чисто спекулятивными; они структурно и институционально отделены от инвестиционных инструментов, обращающихся в реальном секторе экономики и имеющих золотое и товарное резервирование, выполняющее функцию фильтра между инвестициями и спекуляциями.
Россия обладает значительными возможностями оказывать прямое влияние на формирование подходов к созданию нового формата финансовых инструментов с гарантированным обеспечением на базе золотого или смешанного резервирования.
Золота у России относительно много (а также запасов платины и палладия), но экономического влияния относительно мало. Роль России в системе международной торговли во многом пока секторальна. Россия вполне может рассматриваться в качестве honest broker при выработке консенсусных или близких к консенсусным механизмов обеспечения устойчивости региональных и, тем более, трансрегиональных торгово-платежных систем, учитывающих интересы всех участников.
Золоту в современной глобальной экономической системе нужен новый «червонец», повторяющий в своих функциональных свойствах параметры советского червонца, но который был бы управляемо глобализирован и использовался бы в новых финансовых коммуникациях, не утрачивая своего золотого или, скорее, смешанно-товарного резервирования.
Червонец как обеспеченная золотом денежная единица существовала в Советском Союзе и использовалась в качестве параллельной стабилизационной валюты в 1922-1926 годах. Червонец как денежная единица обладал потенциалом облегченной (почти автоматической) конверсии в бумажную форму и обратно, в золотую, несмотря на то, что выпущенные советские золотые монеты объективно имели меньшее хождение. Червонец разменивался и на золотые монеты чеканки Николая II.
Смысл червонца как параллельной с «совзнаками» денежной единицы заключался в том, чтобы, играя доминирующую роль средства накопления, выполнять в мягкой форме роль фильтра между высокоинфляционными и низкоинфляционными секторами советской экономики, постепенно стерилизуя избыточную денежную массу, выпускаемую в «совзнаках». Применительно к ситуации в современной мировой экономике необходим финансовый инструмент, нейтрализующий воздействие обрушения глобализированной «экономики деривативов» на региональную торговлю и национальные экономики, в качестве вторичной роли ограничивая использование необеспеченных инвестиционных инструментов в инвестпроцессах. Сформировалась ситуация, конечно, не тождественная, учитывая масштабы виртуализированности инвестиционного оборота, но структурно близкая к вызовам, стоявшим перед раннесоветской экономикой – с хаотичностью развития институтов государства и экономики.
Гарантированно обеспеченная расчетная единица была бы важным инструментом, с одной стороны, сегрегирования глобальных и субглобальных взаиморасчетов по степени надежности партнеров и степени влияния на ситуацию неэкономических рисков. Через инструменты, обеспеченные золотом, может осуществляться мягкая дифференциация инвестиционных продуктов и процессов в реальном секторе глобальной экономики и финансовом секторе.
Смысл инвестиционного сегрегирования должен заключаться в ограничении доступа необеспеченных активами инвестиционных ресурсов в реальный сектор глобальной экономики в период глобального экономического кризиса. В условиях сжатия сферы обращения виртуальных инвестиционных активов естественными станут попытки вывести их в реальный сектор экономики промышленно развитых государств, даже с учетом неизбежного дисконта по сравнению с номиналом.
Задача крупных национальных государств, претендующих на самостоятельность экономического поведения, состоит в том, чтобы предотвратить приобретение глобальными сетевыми спекулянтами реальных активов за виртуальные финансы (этот процесс можно назвать «Ваучеризация 2.0») путем многократного увеличения размеров дисконта и трансформации виртуальных инвестиционных ресурсов в реальные.
Условный «глобальный червонец», существующий как в наличной, так и в безналичной форме, может стать самым безопасным форматом краткосрочного малорискового инвестирования извлекаемых в мировой экономике рент в условиях глобальной финансовой турбулентности. Этот инструмент несет минимальный риск переноса инфляции в национальные экономики, но с извлечением дополнительных инвестиционных бонусов для управляющих центров таких систем, которыми в объективно существующих условиях могут быть только национальные государства.
О перспективах инвестиций в золото также читайте интервью с вице-президентом «Золотого монетного дома» Алексеем Вязовским. 
Источник
Автор: rina