Юрий Припачкин: России грозит цифровое рабство

Российские власти заняли выжидательную позицию по отношению к криптовалютам. Однако пока они внимательно наблюдают за глобальными трендами, другие страны вырвались вперёд в цифровой экономической гонке. Риски для государства и граждан велики, гораздо больше мнимых страхов перед анонимностью криптовалют. Об этом «Инвест-Фосайт» поговорил с президентом Российской ассоциации криптоиндустрии и блокчейна (РАКИБ) Юрием Припачкиным.
Кирилл Каллиников / Р: Новости– Юрий Игоревич, вы были участником двух сессий в рамках Гайдаровского форума, посвященных криптовалютам. Каковы ваши впечатления о том, что обсуждалось? Были ли затронуты темы, которые волнуют бизнес?
– Впечатления от услышанного печальные, потому что главные, на мой взгляд, вопросы затронуты не были. Более того, попытки рассматривать вопросы криптовалют в отрыве от остальных цифровых сущностей бессмысленны. Все обсуждение сводилось к тому, что есть некие новые активы, которые нужно приспособить к аналоговой экономике. Между тем речь должна идти именно о новой цифровой экономике, которая построена не просто вокруг человека, а вокруг интернет-пользователя с гаджетом и занимается вопросами взаимоотношений цифровых профилей человека и сервисных платформ. Собственно, про это и есть вся история блокчейна, криптовалют и смарт-контрактов. Попытки натянуть цифровые новшества на аналоговую экономику анекдотичны. Сегодня, к сожалению, я не услышал ни от наших государственных деятелей, ни от большинства лиц, участвующих в дискуссии, никаких суждений именно на эту тему. А хотелось бы поговорить о главном: как изменяется новая модель экономики? Как, например, изменится роль Центробанка?
– На Гайдаровском форуме выступал представитель Центробанка Швеции, который рассказал об экспериментах с государственной криптовалютой…
– Давайте сначала разберем: что такое Центробанк Швеции. Это бывший коммерческий банк, который основали 350 лет назад и который, в силу внутренней борьбы, в 1897 году получил статус Центрального банка и право эмиссии. По факту банк не является государственным: он подчинен Риксдагу точно так же, как Федеральная резервная система не является, как известно, государственной компанией, но эмитирует валюту США. Поэтому в Центробанке Швеции, как и во многих других странах, увидели риски в появлении технологической возможности выпуска частных денег и начали с ней бороться. Почти везде центральные банки стремятся подмять процесс под себя. Это им не удастся, хотя попытки продолжаются и будут продолжаться. Подчеркну: центробанкам не удастся загнать новую экономику в свои ловушки традиционной эмиссии.
– По вашему мнению, кейнсианская модель неприменима для цифровой экономики?
– Мы это видим на примере мировой экономики: количество деривативов, выпущенных долларов, никак не связано с производственными отношениями, с производственной моделью. Более того, эмиссия перестает влиять на рынок производств, поэтому все развивается в пользу новой экономической модели. Экономическая теория об этом ничего пока не говорит, потому что дискуссии вокруг новых цифровых сущностей только идут. Марксу понадобилось 200 лет осмысления опыта капитализма, чтобы написать свою экономическую теорию. Кейнсу – еще 100 лет.
На наших глазах рождается новый тип экономических отношений. В конкурентной гонке, которая сейчас идет между странами, выиграет держава, которая даст новому экономическому подходу наиболее льготные условия внедрения. Мы здесь, к сожалению, проигрываем. Более того, если цифровые профили наших граждан будут использоваться в сервисных платформах, зарегистрированных в других юрисдикциях, мы фактически попадем в новую форму рабства – цифрового. Потому что граждане свой цифровой профиль формируют сами, добровольно рассказывая о себе, привычках, семье в соцсетях, на площадках интернет-магазинов и телекомкомпаний. И самое страшное, что эта информация им самим не принадлежит. Как только вам начинает поступать таргетированная реклама, значит ваш профиль уже перепродан. Вот эта ситуация является крайне серьезной.
– Это главные риски новой цифровой экономики?
– Повторюсь: самый главный риск, о котором сегодня опять не говорили, заключается в том, что мы можем не успеть быть лидерами в цифровой гонке. На форуме же шла речь о том, что можно потерять криптокошелек, но это то же самое, что рассказывать об опасности носить портмоне в заднем кармане. К сожалению, на форуме я не услышал никаких здравых суждений об интеграции технологий; никакой регуляторной практики. Более того, законопроекты, которые будут рассматриваться в Думе в ближайшее время, не устраивают индустрию. Если они будут приняты, бизнес просто уедет в другую юрисдикцию – и все. Мы столкнемся с тем, что из России в очередной раз эмигрируют технологии, мозги, капиталы. Например, более дурацкой идеи, чем ограничивать людей в покупке цифровых активов, нельзя придумать. Потому что, во-первых, это невозможно отследить, да и кто будет отслеживать? Во-вторых, ограничения очень легко технологически обходятся, в-третьих, все, опять же, сведется к тому, что люди будут инвестировать в нероссийские токены. Ситуация печальная, мы будем бороться, конечно, но еще раз подчеркну: люди, которые занимаются сейчас криптоэкономикой, будут работать там, где им удобно.
– Вы говорите: «Мы будем бороться»?..
– РАКИБ как общественная организация. Криптосообщество в России достаточно велико, РАКИБ объединил наиболее активную его часть: сейчас мы представлены во всех экспертных группах – в Совете Федерации, в Думе, в администрации президента. Мы активно пишем соответствующие аналитические записки, выражаем мнение. В определенной степени к нам прислушиваются, но не всегда мы выглядим убедительно, особенно в противодействии с Центробанком, который преследует свои интересы. Мы ожидаем открытой публичной дискуссии по вопросам цифровых технологий, но если нас не услышат, для индустрии не будет ровным счётом ничего страшного. Уже сейчас российский бизнес действует во всех юрисдикциях. Например, в Белоруссии, где официально работают криптобиржа, сервисные платформы. И что, есть какая-то угроза суверенитету Белоруссии? Нет, никто не умер. Я сомневаюсь, что в Белоруссии более свободный режим, чем у нас. Россия – гораздо более либеральная страна, но пока этого не видно.
Беседовала Анна Орешкина
Источник
Автор: rina