Игорь Лебедев: «Мы будем продавать вычислительные мощности в Европу»

Компания Sonm, проведя крупнейшее ICO среди российских компаний, создала платформу для продажи вычислительных мощностей и разрабатывает софт под разные вычислительные задачи. К настоящему времени к платформе подключены компьютеры мощностью в 5 GH/s, среди покупателей ресурсов – компания «Нейросети Ашманова» и Shotty. О том, как достигать конкурентных преимуществ на рынке продажи мощностей, «Инвест-Форсайт» побеседовал с техническим директором компании Sonm Игорем Лебедевым.
– Ваша компания летом прошлого года провела крупнейшее ICO среди российских компаний, собрав $42 млн. Какие текущие задания стоят перед компанией?
– Мы делаем платформу для распределенных вычислений на базе компьютеров, которые есть в интернете. Речь идет о компьютерах не только в дата-центрах, но и у людей. У нас большой road map. Пока мы сделали систему, которая позволяет купить и продать ресурсы. Почему это нужно? Если мы делаем некий глобальный суперкомпьютер, то возникает вопрос: какая архитектура у софта? Есть подход грид-систем, есть подход а la Kubernetes. Это разные архитектуры, вопрос, какая будет более успешна и востребована. Мы бы хотели, чтобы на Sonm можно было запускать разные архитектуры распределенных вычислений. Для этого у нас должен быть фундамент или система локации ресурсов. Нам нужно ответить на вопрос, какой пользователь или заказчик какую часть ресурсов имеет. Для этого мы сделали биржу, типа товарно-сырьевой, которая позволяет вычислительные ресурсы покупать как товар – по сути, арендовать виртуальную машину или докер-контейнеры на компьютерах где-то там у людей.
Следующие шаги, которые мы будем делать, это предоставление под ключ именно распределенных вычислений. Пока у нас не распределенные вычисления, а только платформа для них.
– Сколько мощностей сегодня продается на вашей бирже? Кто больше поставляет: майнинговые фермы или люди?
– Прямо сейчас к нашей системе подключено около ста единиц оборудования общей мощностью в 5 GH/s (гигахэш/сек) по эфиру – это очень мало: 20-30 риг для майнинга, около 150-200 видеокарт. Но это уже продается, и в холодном ожидании находится больше 2000 единиц оборудования, которые ждут, когда подключатся клиенты, чтобы войти в систему. Мощности поставляют в основном майнеры; есть малые компании в сфере облачных услуг; совсем простых частных лиц меньше всего на текущий момент.
– По какой цене продаются компьютерные мощности?
– Тут рыночное ценообразование. Если говорить о его механизме, то доходность эфира плюс 5-10%.
– Кто покупает мощности?
– В основном под майнинг. Даже когда у нас нет заказчика, ресурсы всегда выкуплены – хотя бы под майнинг. Базовая задача – гарантированный доход, как в Финляндии. Компьютер подключаешь к Sonm – гарантированно будет майнинг эфира и майнинг Monero на процессоре. Сейчас мы сделаем майнинг на диске, чтобы все ресурсы были использованы. А когда приходит клиент и видит, что все ресурсы выкуплены по ценам майнинга, если он хочет получить мощности под свои задачи, вынужден заплатить на 5-10% больше. Есть компания «Нейросети Ашманова» (принадлежит сыну соснователя Rambler Игоря Ашманова – Станиславу – ред.), она делает распознавание картинок (в том числе людей) и выкупает у нас ресурсы под работу нейросетей. Есть компания Shotty – она создала программу, которая помогает студиям, работающим с компьютерной графикой. И они платят по цене на 5% выше, чем майнинг эфира. В Amazon аренда видеокарт стоит $200-600 за единицу оборудования, а на платформе Sonm может стоить $50. Стоимость, понятное дело, много от чего зависит: карты разные есть, но разрыв – в разы, при некоторых условиях – на порядок.
– Sonm работает на Эфириуме. Вас устраивает этот блокчейн?
– Эфир – лучшее, что у нас есть. Эфир сегодня – как Windows 98 во времена 2000 г. Но в чем проблема эфира? Это публичный блокчейн, там в одном пространстве все ICO проходят и занимают пропускную способность. У него небольшая скорость транзакций в секунду (около 20). Мы сделали свой форк эфира, всю кодовую базу запустили в режиме Proof-of-authority (PoAuthority), там скорость достигает 1000 транзакций в секунду. Пока это, по сути, реплицированная база в режиме кластера. У нас есть 9 узлов, которые работают на мощном железе. Сейчас эти узлы пока контролируются нами, но у нас есть план в следующем году отдать их людям, чтобы у них были мастер-ноды, и перейти на Proof-of-Stake (PoS) на своем приватном блокчейне. Он приватный, как наш проект, но он публичен, потому что доступен людям.
– А почему не хотите, чтобы у вас был Proof-of-Work (PoW) – самый правильный консенсус?
– Я согласен, что Proof-of-Work лучше Proof-of-Stake. В идеологическом плане это действительно наиболее децентрализованный алгоритм, который может работать без «премайна» и раздачи монет. Я в душе немного биткоин-максималист, но это вопрос глубоко идеологизированный, почти околорелигиозный. Проблема Proof-of-Work в том, что на маленькие проекты – не из топ-10 – с этим алгоритмом консенсуса успешно совершаются хакерские атаки. Вы можете прийти на Sonm, арендовать мощностей на час столько, что у вас будет 51%. И тогда вы сможете легко провести атаку двойной траты и разрушить репутацию атакуемой системы.
– Sonm несколько раз изменил road map. Почему?
– Я – наемный менеджер по разработке софта, я пришел после проведения ICO. Когда был запуск Sonm, обещалось, что он будет чуть ли не на телефонах, Play Station и микроволновках. Но экономически это бессмысленно: если у вас есть $1000, самое эффективное – просто купить компьютер и продавать его мощности. Если вы покупаете телефон и будете на нем майнить, он у вас через два месяца расплавится: у него нет режима охлаждения, кулера, вентиляции. На Play Station – то же самое. В смысле, с охлаждением там получше, но в плане условных «флопсов» – на вложенный рубль «флопсов» меньше получается, чем если купить железо в форме обычного ПК. Может быть, в будущем, когда произойдет стирание границы между компьютером и смартфоном и там будут сопоставимые мощности, можно станет и на телефоне майнить или продавать мощности через Sonm. Но сейчас об этом говорить рано. Для меня road map – это как ТЗ (техническое задание – ред.), я смотрю, что из него реализуемо в первую очередь, а что можно отложить на потом. На сегодня мы запускаемся на X86-компьютерах – это единственное, что сейчас имеет смысл. Кроме того, в White Paper не было регламентировано, какая архитектура будет у распределенных вычислений – будет ли это грид-система или кластер типа Kubernetes. Был заявлен «Яндекс.Кокаин» (не пугайтесь, это платформа такая), но он сам по себе не решает задачу «распределенных вычислений» – это оркестратор, немного другая штука. Если вам нужно провести вычисления, решить дифференциальные или другие уравнения и вы не готовы решить их аналитически, то есть просто по формулам разложить, то вам требуется миллиард и миллиард итераций – это грид-система. Если мы говорим про веб-сервер, сайт или тренировку нейросетей, там грид-система не работает – там есть подход кластера. Для разных задач нужны разные технологии вычислений; мы не хотели затачиваться на одну из них и стали склоняться в сторону универсальной платформы.
– Токенхолдеры как встретили изменение road map?
– В основном благосклонно. Упреки были только в том, что мы не пампим свои токены (считаем, это путь в никуда) и что отложили реализацию модели с дивидендов.
– А что с собранными $42 млн?
– Я – наемный менеджер и не имею к этому отношения. Я – разработчик софта, такого, какой был обещан на ICO.
– Где вы работали до Sonm? Назовите крупные компании, если они есть.
– Из крупных компаний – в «Прогнозе» и EPAM. «Прогноз» был генподрядчиком в крупном проекте с ДИТ Москвы и ГИБДД Москвы, мы сами делали BI-систему и несколько модулей, а подрядчики пилили остальные компоненты. Потом мы делали с ними интеграцию, отчеты различные аналитические (по аварийности, камерам фотовидеофиксации, по мобильному инспектору). Я был ведущим аналитиком (тимлидом), писал требования, ТЗ и пр. В EPAM из последних моих проектов до Sonm мы делали хранилище данных для Ростелекома петабайтного класса, где использовали распределенные технологии (greenplum, hadoop), также Informatica ETL, на это все сверху был прикручен Oracle BI.
– Какие планы у Sonm?
– Мы открываем юрлицо в Европе, которое будет продавать децентрализованные ресурсы за фиат. То есть как обычный облачный провайдер, но без своих дата-центров. Дело в том, что юрлицам неудобно работать с криптой. Это не нарушает идею блокчейна: платформа Sonm остается. Будет две сущности – Sonm как децентрализованная платформа на блокчейне, где ресурсы можно купить за крипту (что всем нравится идеологически), и частная компания Sonm, которая продает обычным компаниям услуги за фиат, а мощности арендует в децентрализованном Sonm. Симбиоз. Мы также хотим отдельно продавать PaaS на основе Kubernetes и отдельно продавать serverless (это когда вы куда-то загружаете, например, zip-архив или ссылку на Github, и оно там само его разворачивает в кластер, дает url, дальше сам оркестратор следит за нагрузкой; вы ничего про это не знаете, сколько там серверов, где они находятся). То есть Sonm – как распределенные мощности – это здорово, но им пока неудобно пользоваться, а мы делаем, чтобы еще и удобно было. Сделаем во втором полугодии 2019 г.
– Сейчас уже несколько компаний продают вычислительные мощности. Чем Sonm отличается от них?
– Тут хотелось бы много чего объяснить и рассказать, но история будет долгой. Если попытаться выделить основную суть, то подавляющее большинство проектов, которые декларируют похожие цели (в той или иной форме – рынок вычислительных мощностей), – это грид-системы. Все, что вы могли слышать – «Голем», Iexec и множество других, более мелких, – это все гриды. В этих системах оплата происходит за одну выполненную задачку (в терминологии грид-систем они называются job). Если у тебя есть компьютер, ты его подключаешь, он начинает получать задачки, решает их, получает оплату. Больше решил – больше заплатили. Соответственно, у тебя как клиента софт должен не просто уметь работать в режиме «много мелких задач» – задачи должны быть заранее известны. Например, сделать моделирование белка – перебрать миллиарды миллиардов вариантов. Или отрендерить видео, 100 кадров. Это все задачи, которые ты сам запускаешь, когда тебе это необходимо, проактивно. Так веб-сервер не поднять. Веб-сервер заранее не знает, сколько у него будет задач и каких. Может, 100 посетителей набегут главную страницу смотреть, а может, будет 500 скачиваний картинки. Веб-сервер работает реактивно. В Sonm мы делаем систему, где можно поднять веб-сервер (как яркий пример) и вообще любой другой софт, работающий по модели «клиент-сервер». Соответственно, оплата у нас идет не за одну решенную задачку: Sonm про задачи вообще не знает, мы – про аренду машины на какое-то время. Клиент берет машину в аренду на час – может там рендерить, может скрипты крутить. Таким образом, две модели есть – «оплата за одну задачу» и «оплата за время работы». Большинство ребят делают первое, мы – второе. На нашу платформу можно запускать тех, кто делает по первой модели, наоборот – нельзя. У нас универсальная система.
Беседовала Наталья Кузнецова
Источник
Автор: rina