Стенограмма: НЛО и национальная безопасность с Луисом Элизондо, бывшим директором, Advanced Aerospace Threat Identification Program

МИСС. АЛЕМАНИ: [В процессе] — НЛО или, как это официально называется, официально называемое неопознанное воздушное явление, UAP. Пока мы ждем результаты не секретного отчета Конгресса по этому вопросу, у нашего гостя, Луиса Элизондо, бывшего директора AATIP, Advanced Aerospace Threat Identification Program, есть некоторые ответы. Так рада приветствовать тебя сегодня, Луис. Спасибо, что присоединились к нам.

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Джеки, мне искренне приятно быть сегодня с тобой и твоей аудиторией. Большое спасибо за то, что пригласили меня.

МИСС. АЛЕМАНИ: Итак, я хочу вернуть нас на секунду назад и подготовить почву для этого разговора. Как именно вы впервые получили контракт на расследование НЛО для разведывательного сообщества?

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Ну, Джеки, откровенно говоря, мне сказали добровольно. По сути, у меня был некоторый — я полагаю, некоторый необходимый опыт, который им был нужен. В то время организация была довольно молодой, и они искали кого-нибудь для создания объединенной структуры контрразведки и безопасности. И я предполагаю, что из-за моего опыта проведения контрразведывательных расследований и некоторого моего опыта в области защиты технологий, особенно с аэрокосмическими системами, это,как я думаю, был необходимым набором навыков, который они искали для создания этого вспомогательного набора под ААТИП. Так я и попал в программу. Я вошел в программу в 2008 году. Ее директор попросил меня присоединиться к этой работе, а затем, в 2010 году, меня попросили взять на себя эту работу.

МИСС. АЛЕМАНИ: И я уверена, что многие из вас хорошо знают об этом. Если вы в теме, вы, вероятно, смотрели документальный фильм, вышедший в этом году, «Феномен.» Сенатор Гарри Рид, о котором говорит этот документ, финансировал программу. Вы проинформировали его в Конгрессе об этих необъяснимых наблюдениях пилотов, когда руководили программой?

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Джеки, мы проводим много брифингов, в основном через руководство Министерства обороны и разведывательного сообщества. Эта информация также была предоставлена ​​временным штатным сотрудникам и, конечно же, нашим выборным должностным лицам. Очень важно, чтобы, когда вы работаете в рамках концепции национальной безопасности, вы старались как можно точнее следовать порядку подчинения. Итак, многие мои брифинги были на самом деле для более высокопоставленных людей в Министерстве обороны и в рамках нашей разведывательной архитектуры. Но были времена, когда мы информировали других должностных лиц, по просьбе руководства, особенно в законодательной и исполнительной ветвях власти.

МИСС. АЛЕМАНИ: И прямо сейчас все в Вашингтоне и действительно многие в США с нетерпением ждут этого несекретного правительственного отчета о воздушных явлениях, свидетелями которых стали пилоты ВМС. Ожидается, что он будет предоставлен разведывательному сообществу Сената директором национальной разведки к 25 июня. The New York Times сообщила, что высокопоставленные должностные лица администрации, которые были проинформированы о выводах, заявили, что необычные движения, свидетелями которых стали пилоты, не были вызваны американской армией или передовыми технологиями правительства США, но на самом деле это единственный убедительный вывод, который до сих пор ставил под сомнение отчет. Как вы думаете, какова вероятность того, что воздушные явления на самом деле являются внеземными космическими кораблями?

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Ну, Джеки, это действительно вопрос, не так ли? Суть в том, что до недавнего времени действительно было только три возможности того, что это могло быть. И первая возможность заключается в том, что это какая-то секретная технология США, которую нам каким-то образом удавалось хранить в секрете даже от самих себя в течение длительного периода времени. 

Второй вариант заключается в том, что это какая-то иностранная враждебная технология, которая каким-то образом сумела обогнать наши технологии, несмотря на наличие довольно надежного и всеобъемлющего разведывательного аппарата. 

И, конечно, третий вариант — совсем другое. Это совершенно другая парадигма.

Теперь, по состоянию на эту неделю, мы знаем из некоторых обсуждений на высшем уровне руководства, что в этом докладе окончательно и раз навсегда заявлено, что это не наша технология. И это чрезвычайно важно. В течение 30 лет всегда существовало это подводное течение, если хотите, эти заговоры, что существовала какая-то программа TR-3B и какая-то сверхспециальная технология, которая была внедрена, и мы были … просто очень небрежно относились к этому. И я думаю, что на этой неделе этот спор был окончательно исчерпан. Так что на самом деле остается только два других варианта, и это … опять же, это иностранная конкуренция или что-то совсем другое. И я думаю, что теперь мы начинаем понимать, как мы слышали от директора национальной разведки-и я, конечно, могу сказать вам по своему опыту, — что мы вполне уверены, что это не российская или китайская технология, и есть несколько причин, по которым, если хотите, я более чем счастлив вникнуть.

МИСС. АЛЕМАНИ: Да, вообще-то, не могли бы вы углубиться в это. Я знаю, что вы объяснили это в предыдущих интервью, но эти наблюдения происходили в течение последних 70 лет, и я знаю, что вы говорили раньше, что не думали, что это было возможно для одного из наших иностранных противников, которые на самом деле были полезны предоставляя информацию по этому вопросу, сможет так долго хранить что-то в секрете. Это точно?

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Это как раз один из контраргументов. Фактически, если я не ошибаюсь, на сегодняшний день у нас было заявление бывшего директора национальной разведки Рэтклиффа, который сказал, что это не российские технологии. И, как мы знаем, во время гласности и падения Берлинской стены, был пятилетний период романтических отношений между Соединенными Штатами и Россией, когда мы действительно начали делиться большим количеством информации. И многие из них — по иронии судьбы, большая часть их информации об НЛО оказалась в наших руках, и оказывается, что они испытывали те же проблемы с точки зрения НЛО или UAP, что и мы. Итак, если вы действительно посмотрите на временные рамки, вы знаете, становится все менее вероятным, что это какая-то российская технология.

Так что действительно остается Китай. И некоторые из этих отчетов, вы абсолютно правы, Джеки, они относятся к началу 1950-х годов и даже раньше. Итак, это говорит о том, что у вас есть пилоты, независимо от того, описываем ли мы то, что мы называем белым летающим тик-таком, или белым летающим баллоном с бутаном в 1950-х годах, или белым летающим ромбиком, если хотите, — все они описывают одно и то же транспортное средство, корабль, если хотите, делают одно и то же, действуя способами, значительно превосходящими наши нынешние возможности.

И если вы посмотрите на это с исторической точки зрения, просто не вероятно, что Китай в 1950 году имел бы эту технологию за пределами следующего поколения, освоил ее, способен летать по своему желанию в любом месте на планете, и за последние 70 лет, несмотря на миллиарды долларов, которые мы вложили в инфраструктуру и архитектуру нашего разведывательного сообщества, ему удалось ускользнуть от нас. На самом деле Китай-это страна, которая украла довольно много, тратит много времени на кражу технологий у нас. И поэтому нужно задать вопрос: если бы у какой-то страны действительно была такая технология, было бы необходимо красть, ну, вы знаете, гораздо более базовую технологию из другой страны. Кроме того, если бы у вас была такая технология, вам, вероятно, не нужно было бы так много вкладывать в вооруженные силы, потому что у вас была эта, если хотите, технология как в шахматах иеющая возможность поставить «мат» или возможность, наиболее передовой по сравнению с остальными.

Итак, это последняя часть вашего вопроса. Итак, я чувствую или верю, что это, цитирую, «внеземное»? Позвольте мне быть очень осторожным, прежде чем я отвечу, сказав в конце дня, Джеки, не имеет значения, что я думаю или во что верю. Важно то, что нам говорят данные и факты. И с этой точки зрения очень важно, что — у меня всегда — у меня была очень простая работа, а именно — собирать правду и говорить правду. Вот и все. Как следователь, которым я был раньше. Мы применили тот же уровень строгости и методологии, что и при охоте на террористов и шпионов, что и при охоте на НЛО. Так что нам было все равно, что это было. Мы просто пытались разобраться в том, чем они были. И в этом заключается, если хотите, немного нашего подхода. Мы были … мы были агностиками, если хотите, или объективно по этой теме и пытались позволить фактам вести нас по определенному пути. И это действительно то, чем мы сегодня занимаемся. Мы понимаем, что факты рисуют гораздо более убедительную картину, чем мы думали. В этом случае вы, ваша аудитория, они — жюри. Так что действительно важно то, что вы думаете об этом. Итак, здесь есть надежда на то, что правительство США сможет предоставить данные, доказательства и информацию, а затем позволить американскому народу решить, о чем мы думаем.

Я думаю, если мне будет позволено на минуту отвлечься, вы упомянули кое-что очень интересное, о чем многие люди хотят поговорить и высказать мнение, что это инопланетяне. И я хочу, хотя бы ненадолго углубиться в то, где мы находимся с современной наукой.

Мы человеческие существа, которых многие современные психологи называют кардиосоциальными животными. Это означает, что мы смотрим на вещи в крайностях, потому что в течение первых девяти месяцев нашего существования мы были в утробе матери и слышали это двоичное сердцебиение нашей матери. И поэтому мы склонны смотреть на жизнь, если хотите, в нашей вселенной таким двоичным образом. Это либо хорошо, либо плохо. Она горячая или холодная, черная или белая, вверх и вниз, и именно так мы склонны судить о вещах. Но на самом деле Вселенная и физика не являются бинарными. Это вовсе не двоичный файл. На самом деле, есть всевозможные варианты и возможности того, что это может быть.

Итак, снова вернемся к вашему вопросу. Отсюда или откуда-то? Мы действительно не знаем. На самом деле, есть много других вариантов. Это может быть … как я уже сказал ранее, это может быть из космоса, внутреннего пространства или пространства между ними. Когда мы начинаем узнавать, что такое квантовая физика, и начинаем понимать свое место здесь, на этой маленькой планете, мы начинаем понимать, что есть много других вариантов. Мы судим о Вселенной в пяти основных смыслах, о способах, которыми мы воспринимаем Вселенную, а именно осязании, вкусе, слухе, запахе и так далее. И если вы не можете — если вы не можете использовать эти чувства, чтобы посмотреть на что-то или измерить это, тогда мы действительно не сможем с этим взаимодействовать.

И все же мы знаем, что большая часть Вселенной вокруг нас — на самом деле 99 процентов — недоступна для восприятия. Прямо сейчас по вашему телу проходят сигналы Wi-Fi. Из космоса исходит космическое излучение. От Солнца приходят нейтрино. Радар добивает до вас из местного аэропорта. Но все это реальность, и вы не можете с ней взаимодействовать, потому что у нас просто нет для этого инструментов. Возьмите красивое ночное небо, посмотрите на звезды, и вы можете сказать: «Вау, это действительно красивое небо». Но если вы сейчас возьмете радиотелескоп и посмотрите на то же самое место в небе, вы внезапно начнете видеть вещи, которые раньше не могли видеть. Вы видите ультрафиолет, инфракрасный спектр, туманность.

Итак, я полагаю, что моя длинная точка зрения на все это состоит в том, что мы должны держать все варианты открытыми. Если мы уже знаем, что 99 процентов Вселенной мы не можем воспринимать или взаимодействовать с ней, тогда здесь могут быть другие варианты. Это не обязательно может быть что-то из космоса. Фактически, это может быть чем-то таким же естественным для нашей планеты, как и мы, мы сейчас находимся в точке, в которой начинаем технологически взаимодействовать и собирать данные. Это могло быть что-то из-под океанов. Это могло быть что-то, да, из космоса. Мы действительно не знаем. И вот почему я думаю, что нам действительно нужно принять общегосударственный подход и посмотреть на это, потому что это — день ото дня, кажется, что все больше и больше этот разговор уходит в сторону от человеческих технологий — вполне возможно, мы еще не знаем наверняка — но кое-что гораздо более глубокое.

МИСС. АЛЕМАНИ: Но как человек, более опытный и осведомленный о данных и фактах, есть ли у вас более узкое представление о тех 99 процентах вещей, о которых мы не знаем, что именно это могло быть?

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Вы знаете, благодаря наблюдениям, мы совершенно убеждены, что имеем дело с технологией, на несколько поколений опережает то, что мы считаем технологией следующего поколения, поэтому то, что мы будем рассматривать как технологию следующего поколения. То, что может опередить нас на 50–1000 лет. И для нас, когда вы смотрите на наблюдения и эти вещи, как они могут откровенно превзойти все, что у нас есть в нашем инвентаре, что все, что есть у наших иностранных противников в их инвентаре, тогда да, люди склонны спускаться в эту кроличью нору домыслов.

Я хочу быть очень осторожным и не высказывать свое мнение безоговорочно. Я всегда говорил, что именно поэтому нам нужна рабочая группа UAP. Фактически, именно поэтому нам нужен гораздо больший, устойчивый потенциал всего правительства, потому что, в конце концов, мы не знаем, с чем имеем дело. И, честно говоря, все варианты должны быть на столе до тех пор, пока они не исчезнут.

Я мог бы высказать свое мнение прямо сейчас, но, Джеки, честно говоря, это, вероятно, окажет медвежью услугу, потому что, откровенно говоря, у нас пока недостаточно информации. Мы только сейчас подходим к сути, как правительство, как общество, что мы принимаем реальность того, что это реально, чем бы это ни было. Я думаю … я думаю, нам нужно сделать немного больше. И поэтому из уважения к вам, вашей журналистской честности и вашей аудитории я, вероятно, воздержусь от высказывания большего количества своего мнения по этому конкретному аспекту только потому, что единственное, что я узнал в разведке, — это то, что вы можете быть абсолютно уверены чего-то и все равно быть абсолютно неправым, и я не хочу никого вводить в заблуждение.

МИСС. АЛЕМАНИ: Я собираюсь быть здесь немного вредителем, и я прошу прощения за свое желание получить более конкретный ответ.

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Конечно.

МИСС. АЛЕМАНИ: Но в просторечии, я полагаю, это то, что вы бы назвали инопланетянином или путешественником во времени. Есть ли какой-нибудь способ, более конкретно [искажение звука]?

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Конечно, так что, да, я уже говорил раньше, что это что-то-и я думаю, что, возможно, я только что сказал это снова, — но это может быть что-то из внешнего пространства, внутреннего пространства или, откровенно говоря, пространства между ними. Есть много вариантов. Это может быть что-то сверхмерное. Теперь я не имею в виду экстрапространство в смысле woo-woo. Я имею в виду экстрапространство в смысле квантовой физики. Мы знаем, что Вселенная полна коротких путей и лазеек.

Так что позвольте , на мгновение вернуться назад, — потребовался Ренессанс, чтобы прийти к точке, где мы стали понимать ньютоновскую физику. Мы понимаем, как выглядит гравитация. Мы все еще не совсем понимаем, что это такое, но мы понимаем, как это выглядит, и мы понимаем силу, равную массе, умноженной на ускорение, и все такое.

Итак, у нас были эти действительно элегантные решения для наших наблюдений за миром природы. А потом это заняло пару сотен лет, но появился какой-то кот с сумасшедшей шерстью, которого мы называем Эйнштейном, который теперь вводит понятие относительности. Это как бы переворачивает науку, поворачивает ее на 180 градусов и говорит: ну, на самом деле есть такая вещь, которая называется пространством-временем, и пространство и время на самом деле связаны, и они также растягиваются и сжимаются. И как бы странно это ни было, это именно то, что мы видим. Таким образом, пространство-время может быть искривлено на основе массы или большого количества энергии.

И потом, сорок с лишним лет назад мы действительно начали входить в совершенно другую парадигму науки, это квантовая физика. И кто-то однажды описал это так: у вас есть эта коробка, стоящая на земле, и в нее входит собака, и внезапно выходят две кошки. И как бы безумно это ни казалось, это именно то, что мы видим в этих наблюдениях с квантовой физикой, говоря поговоркой. Так что это не имеет смысла, и все же есть эта странная двойственность. Может быть, вселенная, скорость света, хотя и может быть универсальным пределом скорости, могут быть какие-то короткие пути и обходные пути в нашем понимании вселенной.

Итак, мы … мы только сейчас начинаем понимать, какой тип науки может потребоваться, чтобы сделать то, что мы видим с помощью этих транспортных средств. С ними связаны пять конкретных наблюдаемых — с этими UAP, неопознанными воздушными явлениями, которые действительно отделяют их от всего остального, что мы бы считали наземными самолетами, пилотируемыми самолетами или каким-либо типом технологий, основанных на человеке. И снова, я хочу быть осторожным, чтобы не зайти слишком далеко, потому что здесь начинаются спекуляции, и здесь же начинается опасность, потому что мы просто еще не знаем.

МИСС. АЛЕМАНИ: Ну, и я предполагаю, что другой ключевой вопрос здесь — как вы думаете, какова вероятность того, что правительство США действительно собирается что-либо подтвердить?

[Пауза]

Джеки, я думаю, что потерял тебя, но я собираюсь идти вперед и постараюсь ответить как можно лучше. Я думаю, вы спрашивали меня, какова вероятность того, что правительство США пойдет дальше и подтвердит что-либо в этом 180-дневном отчете. Так что давайте посмотрим, смогу ли я ответить на этот вопрос. Надеюсь, это был ваш вопрос, потому что я, кажется, потерял сигнал.

Таким образом, 180-дневный отчет-это, прежде всего, недостаточно значительное время для подготовки всеобъемлющего отчета. На самом деле, я говорил людям, что иногда ремонт домашней кухни занимает больше времени, чем проведение одного из этих 180-дневных отчетов.

Во-вторых, есть еще одна проблема, связанная с тем, что у нас был COVID и эта пандемия, из-за которой многие люди большую часть этого времени оставались дома.

И в-третьих, я думаю, что если это окажется какой-то враждебной технологией, которая опередила нас за последние семь лет, Джеки, мы говорим об одном из величайших провалов разведки, которые когда-либо видела эта страна, вероятно, затмевающем 9/11 на порядок. Нам потребовалось почти три года, чтобы подготовить отчет Комиссии по 11 сентября. Если это окажется какой-то состязательной технологией, которая действительно обогнала нас, 180 дней, я думаю, будет недостаточно.

Я думаю, что мы можем ожидать, что в докладе будет сказано что-то вроде этого. Есть около 100 странных случая, которые достаточно убедительны, чтобы они определенно демонстрировали какие-то возможности, технологии, которых у нас нет. Во-вторых, мы не знаем, что это такое. У нас нет доказательств того, что они из космоса, но в то же время у нас нет доказательств того, что это не так. И поэтому этот отчет, вероятно, будет чем-то вроде наполнителя. Единственное, что мы знаем наверняка на данный момент, — это то, что это не секретная технология США. Таким образом, это часть 30-летнего аргумента о том, что это своего рода секретная платформа ВВС, если хотите, испытываемая оружейная платформа. Теперь это не обсуждается. И поэтому теперь мы можем больше сосредоточиться, я думаю, на внешней враждебной перспективе, или, надеюсь, на чем-то совершенно откровенно отличающемся от всего, что у нас было.

МИСС. АЛЕМАНИ: И когда мы на самом деле говорим об этом как об угрозе национальной безопасности или как об иностранной враждебной угрозе, как вы только что упомянули, вы знаете, я думаю, что нам нужно поговорить здесь о Китае, который правительство Соединенных Штатов также рассматривает как угрозу национальной безопасности. И Китай в настоящее время делает большие инвестиции, чтобы идентифицировать внеземную жизнь в рамках своей военной миссии. В сообществе идет дискуссия о том, лучше ли нам идти впереди с подтверждением об внеземной жизни, а не с Китаем, который делает это и, возможно, нечестно относится к тому, что они обнаружили-по сути, новая современная космическая гонка. Как вы думаете, по вашему мнению, имеет ли значение, какая страна берет на себя инициативу по подтверждению наличия внеземной жизни и кто первым доберется до сути этого ответа?

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Я думаю … Ну, ты права, Джеки. И не только это, они только что объявили, что создали новую целевую группу UAP, аналогичную нашей, и для этого они используют искусственный интеллект. Мы также знаем, что они пытаются вести эту дискуссию в Организации Объединенных Наций. Это … для меня это многогранный вопрос, который вы мне задаете. Во мне есть две части, и я немного, я думаю, вы бы сказали, шизофреник по поводу реакции. Моя сторона национальной безопасности всегда говорила, что у нас есть эти противники, эти традиционные противники, и они собираются украсть у нас все, что смогут. Мы должны … не доверять им. Старайтесь сотрудничать, но не доверяйте им.

Но есть и другая сторона, которая является неправительственной стороной меня, которая склонна быть немного более оптимистичной. И, возможно, это возможность для наших стран не столько найти разногласия, сколько найти какую-то общую почву. Может быть, это будет новый ренессанс. Возможно, это возможность для наших стран работать вместе на общее благо, в котором участвует все человечество. Может быть, это похоже на то, что мы делали во время холодной войны, когда мы начали работать с русскими, чтобы, вы знаете, в эту эпоху сотрудничества, когда мы начинаем встречаться друг с другом в космосе. Я бы, конечно, надеялся, что произойдет последнее, но я не знаю. Знаете, это отличный вопрос, потому что то, на что я надеюсь, может отличаться от того, что я ожидаю. И с этим еще нужно примириться. Итак, я не знаю, правильно ли я ответил на ваш вопрос, но именно так я себя чувствую.

Я бы не хотел ничего большего, чем возможность поработать с нашими противниками, нашими обычными противниками-Россией, Китаем, давайте все сядем за стол переговоров. Я считаю, что эта тема затрагивает все человечество. Я думаю, что это влияет на всех нас одинаково и все же по-разному, в зависимости от наших философских, социологических и теологических систем убеждений. Так что, я … ты знаешь, я думаю, может быть … может быть, ребенок во мне хочет, чтобы это была возможность для нас работать вместе. Но у меня также есть очень реалистичная сторона, потому что я видел, на что способны эти страны, и вы знаете, я … для этого нам потребуется большое доверие.

МИСС. АЛЕМАНИ: И несколько из этих наблюдений НЛО были над секретными объектами ядерного оружия. Практически каждая крупная ядерная держава мира действительно сообщала об этих наблюдениях и рассекречивала их. Вы много говорили о связи здесь, что, я думаю, может быть полезно для некоторых людей, если они услышат перед моим следующим вопросом: рассматривало ли правительство США возможность использовать военно-морской флот с ядерными двигателями, чтобы заманить подобные вещи в их дальнейшее изучение.

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Вау. Итак, прежде всего, Джеки, спасибо, что задала такой вдумчивый вопрос. Очевидно, вы сделали кое-какую домашнюю работу. И я также хочу, кстати, поблагодарить вас как журналиста за то, что вы следили за этой темой, потому что я знаю, что это сопряжено с большим риском, и я также знаю, что традиционно с этим связано много стигмы и табу. Итак, я хочу поздравить вас с вашим мужеством и поблагодарить вас и вашу аудиторию, по крайней мере, за этот разговор.

Но, во-вторых, да, это-это одна из проблем, с которой мы сталкиваемся с точки зрения национальной безопасности, что, похоже, существует какая-то конгруэнтность или какое-то пересечение между этими наблюдениями БПЛА или НЛО и нашими ядерными технологиями с ядерным двигателем, производством ядерной энергии или системами ядерного оружия. Кроме того, те же самые наблюдения были замечены за рубежом в других странах. У них тоже были такие же инциденты. Это говорит нам о том, что это глобальная проблема.

МИСС. АЛЕМАНИ: [неразборчиво]

Да, конечно. И поэтому, вы знаете, я думаю, что … есть две … есть две конгруэнтности, которые мы видим. Мы видим … мы видим интерес к нашему ядерному потенциалу, а затем у нас есть это действительно странное, что … Я не знаю, можно ли назвать это интересом, но, похоже, существует связь с водой, и эти вещи имеют тенденцию наблюдаться в воде и вокруг нее, что в некотором роде приводит к одному из наблюдаемых, которые у нас были. Как я уже упоминал ранее, существует пять различных наблюдаемых объектов, которые выделяют эту технологию, помимо всего, что у нас есть в нашем инвентаре.

Первая — гиперзвуковая скорость. Возможность мгновенно менять направление движения. И когда я говорю «мгновенно», я имею в виду, что люди могут выдержать около 9 g сил или некоторые из наших лучших самолетов могут выдержать около 16 Gs. Эти штуки делают 3-, 4-, 600 G в полете.

Тогда есть гиперзвуковая скорость. То есть скорости, которые по определению составляют 5 Маха или выше, очень, очень быстрые. У нас есть кое-какие технологии. Вы упомянули российское гиперзвуковое оружие и тому подобное. Вы знаете, есть технологии, которые могут двигаться так быстро, но опять же, вы не ожидаете, что гиперзвуковой самолет сделает поворот на 90 градусов. Чтобы поместить это в контекст, наш SR-71 Blackbird, когда на скорости 3200 миль в час хочет повернуть направо, для этого требуется примерно половина штата Огайо. Вы не ожидаете, что он просто сделает это. И это именно то, что мы видим.

И тогда третье наблюдаемое немного похоже на маскировку. Мы называем это низкой наблюдаемостью.

Но четвертая наблюдаемая-это то, о чем мы говорили, и это транс-средние путешествия и вода. Способность объекта летать не только в нашей атмосфере, на малых и больших высотах, но и потенциально в вакуумной среде, такой как космос, и даже под водой. Теперь у нас есть машины, которые могут это сделать. У нас есть, например, гидросамолет. Гидросамолет-это самолет, который может летать, и он может плавать по воде. Но когда вы посмотрите на него, это не очень хороший самолет или лодка, потому что это компромисс в дизайне. И все же мы видим объекты, которые могут работать во всех этих доменах или во всех этих средах, по-видимому, без какого-либо ущерба для производительности.

И так почему же мы видим эти вещи вокруг-в воде и вокруг нее-это то, чем мы на самом деле … мы действительно как бы чешем голову, потому что мы видели эти вещи. Они были записаны не только в нашей атмосфере, но и есть данные, позволяющие предположить, что они также отслеживались некоторыми из наших возможностей под водой, а также были в состоянии работать таким образом, который, откровенно говоря, превосходит все, что мы знаем на планете прямо сейчас.

МИСС. АЛЕМАНИ: И, Луи, к сожалению, у нас есть время только на один вопрос. Но я должен разъяснить нашим зрителям, что вы действительно подписали соглашение о неразглашении, когда работали над этим в Пентагоне. Есть ли какой-либо сценарий, который заставил бы вас нарушить это NDA, если вы чувствуете, что, например, этот отчет запутывает или распространяет дезинформацию о том, что на самом деле здесь находится?

Нет, мэм. Теперь я нарушу свое соглашение о неразглашении с правительством. У меня все еще есть допуск к секретности. И причина в том, что не потому, что это моя лояльность правительству, а потому, что это моя лояльность американскому народу. Тот контракт, который я подписал много лет назад, был обещанием американскому народу, что я никогда не нарушу его доверие, и точка. И я не могу нарушить их доверие, чтобы завоевать его. Это так не работает. Итак, то, что я собираюсь продолжать делать, — это делать то, что я делаю сейчас, и настаивать на этом раскрытии, настаивать на информации, которая, как я знаю, является правдой, потому что я видел это, и мои коллеги тоже, продолжать вести этот разговор так, как я могу.

И я скажу вам, что если будет похоже, что Пентагон продолжает путать, я уже давал понять, что есть вероятность, что я подумаю о том, чтобы баллотироваться на какой-то пост в Конгрессе. Я не хочу этого делать. Я не политик. У меня нет политической смекалки. Но если мне придется снова надеть сапоги, чтобы убедиться, что этот разговор состоялся, и в конечном итоге позволить американскому народу провести этот разговор между собой, тогда я сделаю все необходимое, кроме нарушения моего соглашения о неразглашении и нарушения моего доверия к американскому народу.

МИСС. АЛЕМАНИ: Что ж, мы надеемся, что вы придете к нам, если и когда примете это решение баллотироваться в офис. Большое спасибо за то, что присоединились к нам сегодня, Луис и спасибо за вашу работу над всем этим.

МИСТЕР. ЭЛИЗОНДО: Джеки, искренне благодарю вас и вашу аудиторию. Вы были замечательны. В любое время.

МИСС. АЛЕМАНИ: И все, я собираюсь вернуться в 4:30 для специальной программы «Жизнь после вакцин: будущее путешествий и живых мероприятий» с комиссаром WNBA Кэти Энгельберт и генеральным директором Kayak Стивом Хафнером. Спасибо, что присоединились к нам.

Статья на английском в оригинале